"Грег Бир. Бессмертие (Часть 2)" - читать интересную книгу автора

ПУТЬ

В редкие минуты (чем бы они ни были - временем или иллюзией времени),
когда Риту не тестировали, не допрашивали и не подвергали экспериментам,
когда она почти верила, что мысли в мозгу - ее собственные, пленница
пыталась вспомнить каждое слово, услышанное от бабушки. Было ясно, что
Патрикии никогда не приходилось сталкиваться с яртами, и для Риты они
оказались сущей загадкой. "Что они со мной делают?" Возможно, они разделили
сознание и тело, поместили их в разные хранилища. Она не ощущала своего
тела, вернее, ощущала, но не верила, что оно настоящее. Некоторые иллюзии
были очень убедительны, но она приучилась не доверять самому явному.
"Где я?"
Вероятно, снова в Пути. Как ни страшно выглядит Гея, задача яртов еще
не выполнена, - объяснили ей. Дедукция подсказывала, что существам,
изучающим Риту, удобнее иметь ее тело под рукой. Тело, но не разум.
Разум может находиться где угодно.
"Кто меня тестирует? Тифон?" Откуда ей знать? Возможно, это не играло
роли. Ярты казались все на одно лицо.
Подчас тесты проливали свет, если удавалось их запомнить, а в
разрозненные мгновения, когда она бывала сама собой, осмыслить.
Для нее создавали разные ситуации с фантомами знакомых людей (среди них
поначалу не было тех, кого она повстречала в Александрейе), и она играла
свою роль всерьез, не без надежды, что ее окружает действительность. Да,
часть разума целиком поддавалась иллюзии. Но другая часть, беспомощная и
безвольная, все-таки таила в себе скепсис. Много раз Рита встречала
Патрикию. Много раз некоторые сцены переигрывались, при этом ее собственные
воспоминания выходили на передний план, и Рите удавалось заново просмотреть
их вместе с яртами.
Спустя какое-то время все изменилось. Жизнь обрела устойчивость, Рита
поступила учиться в Мусейон. Тюремщики больше не вмешивались в ее иллюзорный
мир.
Она ютилась в женском общежитии, торила себе стезю через социальный и
политический остракизм, посещала лекции по математике и инженерному
искусству и надеялась в скором времени возобновить изучение теоретической
физики.
Ее дидаскалосом стал Деметриос. Он выглядел очень реальным, даже почти
развеял сомнения скептичной части сознания. Впрочем, все вокруг было
точь-в-точь как в жизни, так что скепсис начал постепенно выдыхаться, и со
временем иллюзорным стало не настоящее, а прошлое. "Они пробили мою
защиту", - такова была последняя мысль настороженной части разума.
Александрейя обернулась реальностью, правда, местами искаженной.
О путешествии в степи Рита не помнила ничего.
Она выиграла большинство академических ристалищ. Интерес Деметриоса к
ней быстро вышел за рамки внимания дидаскалоса к способной студентке. У них
было что-то общее, а что именно - не удавалось определить никому.
День уходил вслед за днем, и вот наступила айгипетская зима, сухая, как
любое другое время года, но довольно прохладная. Однажды они отправились на
озеро Мареотис, и Деметриос, работая веслами, признался:
- Я тебя научил почти всему, что знал сам. Кроме искусства политической