"Амброз Бирс. Рассказы (сб."В гуще жизни", "Может ли это быть", "Незначительные рассказы")" - читать интересную книгу автора

обычным следствием такой обособленности. Одной из этих причуд было "крыло",
бросающееся в глаза своей несообразностью с точки зрения архитектуры и
весьма оригинальное в смысле использования его, так как "крыло" служило
Одновременно лабораторией, зверинцем и музеем. Здесь-то доктор и давал
простор своим научным стремлениям, изучая те формы животного царства,
которые вызывали у него интерес и соответствовали его вкусам, склоняющимся,
надо признать, скорее к низшим организмам. Для того чтобы завоевать его
взыскательную душу, представители высших типов должны были сохранить хотя бы
некоторые рудиментарные особенности, роднящие их с такими "чудищами
первобытных дебрей", как жабы и змеи. Врожденные склонности явно влекли его
к рептилиям; он любил вульгарных детищ природы и называл себя "Золя от
зоологии".
Жена и дочери доктора Друринга, не разделяющие его просвещенной
любознательности к жизни и повадкам наших несчастных собратьев, с ненужной
суровостью изгонялись из помещения, которое доктор называл "змеевником", и
были вынуждены довольствоваться обществом себе подобных; впрочем, смягчая их
тяжкую участь, Друринг уделял им из своего немалого состояния достаточно,
чтобы они могли превзойти пресмыкающихся пышностью жилища и блистать
недосягаемым для тех великолепием.
В отношении архитектуры и обстановки змеевник отличался суровой
простотой, соответствующей подневольному образу жизни его обитателей, многим
из которых нельзя было предоставить свободу, необходимую для полного
наслаждения роскошью, так как обитатели эти имели одну весьма неудобную
особенность, а именно - были живыми существами. Впрочем, в своем жилище они
чувствовали стеснение в свободе лишь настолько, насколько это было
неизбежно, чтобы защитить их же самих от пагубной привычки пожирать друг
друга; и, как предусмотрительно сообщили Брайтону, в доме уже привыкли к
тому, что некоторых обитателей змеевника не раз обнаруживали в таких
местах усадьбы, где они сами затруднились бы объяснить свое появление.
Несмотря на соседство змеевника и связанные с ним мрачные ассоциации, в
сущности говоря, мало трогавшие Брайтона, жизнь в особняке Друринга была ему
вполне по душе.

3

Если не считать крайнего удивления и дрожи, вызванное чувством
гадливости, мистер Брайтон не так уж взволновался. Его. первой мыслью было
позвонить и вызвать прислугу, но хотя сонетка висела совсем близко, он не
протянул к ней руки; ему при шло в голову, что такое движение заставит его
самого усомниться - не страх ли это, тогда как страха он, разумеется, не
испытывал. Нелепость создавшегося положения казалась ему куда хуже, чем
опасность, которой оно грозило; положение было пренеприятное, но при этом
абсурдное. '
Пресмыкающееся принадлежало к какому-то неизвестному Брайтону виду. О
длине его он мог только догадываться; туловище, в той части, которая
виднелась из-под кровати, было толщиной с его руку. Чем эта змея опасна,
если она вообще опасна? Может быть, она ядовита? Может быть, это
констриктор? Запас. знаний Брайтона о предупредительных сигналах, имеющихся
в распоряжении природы, не давал ему возможности ответить на это; он никогда
еще не занимался расшифровкой ее кода.