"Амброз Бирс. Настоящее чудовище" - читать интересную книгу автора

в старческий маразм, кладбище, хоть и пострадавшее слегка от времени и
обстоятельств, - не говоря уже о шакалах - достаточно отвечало скромным
потребностям своего населения. Оно занимало участок земли в добрых два акра,
выбранный ввиду его непригодности для какой-либо другой эксплуатации; на нем
росли два-три скелетообразных дерева (одно из них обладало толстым,
выдававшимся вперед суком, на котором до сих пор еще красноречиво болталась
полуистлевшая от сырости веревка), с полсотни песчаных холмиков, штук
двадцать грубых надгробных досок, отличавшихся своеобразной орфографией, и
воинственная колония кактусов. В общем, это "жилище Господне" отличалось
совершенно исключительным запустением. И вот в самом "людном", если можно
так выразиться, месте этого интересного учреждения, мистер Джеферсон Домэн и
вбил заявочный столб и прикрепил к нему свою заявочную записку. Если, -
написал он, - ему придется при производстве работ удалить кого-нибудь из
мертвых, он обеспечит ему право на подобающее вторичное погребение.

III

Мистер Джеферсон Домэн был родом из Элизабеттауна, в штате Нью-Джерси,
где шесть лет назад он оставил свое сердце на хранение златокудрой скромной
особе по имени Мэри Мэттьюз - в залог того, что он вернется просить ее руки.
- Я знаю, что вы не вернетесь живым, что вам никогда ничего не удастся.
Таким заявлением мисс Мэттьюз иллюстрировала свое представление о том,
что такое успех, и попутно свое умение поощрить человека.
- Если вы не вернетесь, - прибавила она, - я сама поеду к вам в
Калифорнию. Я буду складывать монеты в мешочки по мере того, как вы будете
выкапывать их из земли.
Это чисто женское представление о характере золотых залежей не
встретило отклика в мозгу мужчины. Мистер Домэн решительно раскритиковал ее
намерение, заглушив ее рыдания, закрыв ей рот рукой, засмеялся ей прямо в
глаза, стирая ее слезы поцелуями, и с веселым кличем отправился в
Калифорнию, чтоб работать для нее в течение долгих одиноких лет, с твердой
волей, бодрой надеждой и стойкой верностью. Тем временем мисс Мэттьюз
уступила монополию на свой скромный талант собирать монеты в мешки некоему
игроку, мистеру Джо Сименсу из Нью-Йорка, который оценил это ее качество
больше, чем ее гениальную способность сотом вынимать деньги из мешков и
наделять ими своих любовников. Но в конце концов он выразил свое неодобрение
этой последней способности мисс Мэри решительным поступком, который сразу
обеспечил ему положение конторщика в тюремной прачечной в Синг-Синге, а ей -
кличку "Молли Рваное Ухо".
Молли написала мистеру Домэну трогательное письмо с отречением; она
вложила в письмо фотографию, из которой явствовало, что она уже не вправе
больше лелеять мечту стать когда-нибудь миссис Домэн, и она так наглядно
изобразила в этом письме свое падение с лошади, что солидному жеребцу, на
котором мистер Домэн поехал в "Красную Собаку", чтобы получить это письмо,
пришлось расплачиваться за вину какой-то неведомой лошади весь обратный путь
в лагерь. Домэн истерзал ему шпорами все бока.
Это письмо не достигло своей цели: верность, которая была до сих пор
для мистера Домэна вопросом любви и долга, стала теперь для него также и
вопросом чести; фотография, изображавшая когда-то хорошенькое личико,
печально изуродованное теперь ударом ножа, заняла прочное место в его