"Амброз Бирс. Паркер Аддерсон, философ" - читать интересную книгу автора

насчет, наступления смерти, приближения к ней - это-то, должно быть, весьма
неприятно для каждого, кто не потерял способность чувствовать.
- Что же, боль, конечно, неприятна. Сам я всегда переносил ее плохо. Но
ведь чем дольше вы живете, тем чаще вам приходится испытывать ее. То, что вы
называете умиранием, есть не что иное, как последняя боль, а вообще-то
говоря, никакого умирания не существует. Предположим, например, что я делаю
попытку убежать. Вы поднимаете револьвер, который предусмотрительно положили
в карман, и...
Генерал покраснел, как девушка, затем негромко засмеялся, показав
ослепительно-белые зубы, и слегка наклонил голову, но не сказал ни слова.
Шпион продолжал:
- Выстрел - и я получаю пулю в живот. Я падаю, но я еще не умер.
Проходит полчаса мучительной агонии, и я умираю. Однако в каждый отдельный
момент этого получаса я либо жив, либо мертв. Переходного периода не
существует.
То же самое произойдет и завтра утром, когда меня будут вешать;
находясь в сознании, я буду знать, что жив, умерев - я так и не узнаю этого.
Похоже, что в данном случае природа решила соблюдать мои интересы. Именно
такой порядок установил бы и я сам. Все это так просто,- добавил он с
улыбкой,- что невольно начинаешь сознавать всю бессмыслицу этого акта.
Наступило долгое молчание. Генерал сидел с невозмутимым видом - он
внимательно смотрел на шпиона, но, казалось, не слушал его. Можно было
подумать, что глаза его стерегут пленного, тогда как голова занята совсем
другим. Наконец он глубоко вздохнул, вздрогнул, словно человек,
пробудившийся от страшного сна, и прошептал:
- Смерть ужасна!- Это сказал человек, повинный во многих смертях.
- Она была ужасна для наших диких предков,- серьезно возразил шпион,они
стояли на слишком низкой ступени умственного развития, чтобы разъединять два
понятия - сознание и материальные формы его воплощения. Ведь существо,
стоящее на еще более низкой ступени развития, скажем обезьяна, не в
состоянии представить себе даже дом без его обитателей и, видя разрушенную
лачугу, тут же представляет себе несчастного, обитавшего в ней. Смерть
ужасна, поскольку мы с детства привыкаем думать о ней как о чем-то ужасном.
Это понятие подкрепляется невежественным, фантастическим представлением о
другом мире. То же самое происходит, когда название места способствует
возникновению легенды, объясняющей это название, а безрассудное поведение -
возникновению философского учения, оправдывающего его. Повесить меня в вашей
власти, генерал, но на этом вашей злой воли приходит конец, на небо вам меня
послать уже не удастся.
Генерал, казалось, не слышал всего этого. Рассуждения шпиона,
по-видимому, направили его мысли по непривычному руслу. Но выводы, к которым
он пришел, были его собственными, не зависящими ни от кого.
Буря стихла. Наступившая торжественная тишина сообщала, казалось, его
мыслям мрачность, вселяла в него суеверный страх. Может, тут играло роль
предчувствие.
- Я бы не хотел умереть,- сказал генерал,- во всяком случае, не хотел
бы умереть сегодня.
Он не договорил, хотя неизвестно, хотел ли он вообще продолжать,- в
палатку вошел штабной офицер, капитан Хестерлик, начальник военной полиции.
Его появление заставило генерала вернуться к жизни. Взгляд перестал быть