"Амброз Бирс. Сражение в ущелье Коултера" - читать интересную книгу автора

двенадцати.
- Совершенно верно. Здесь придется ставить по одному орудию,- ответил
командир дивизии, и на лице его промелькнуло некое подобие улыбки. Впрочем,
ваш храбрый Коултер один стоит целой батареи.
Это было сказано уже явно ироническим тоном.
Полковник почувствовал досаду, но не нашелся, что ответить. Дух военной
субординации не допускает ни резкого ответа, ни даже простого возражения. В
это время на дороге появился молодой артиллерийский офицер, который ехал
верхом к ущелью в сопровождении своего горниста. Это был капитан Коултер. На
вид ему было не больше двадцати трех лет. Он был среднего роста, очень
худощав и гибок. В его манере держаться на лошади было что-то сугубо
штатское. Лицо капитана представляло разительный контраст с лицами
окружающих - тонкое, с орлиным носом, серыми глазами и белокурыми усами. Его
длинные, слегка спутанные волосы были такими же светлыми, как усы. Костюм
его отличался явной небрежностью. Козырек потрепанной фуражки был чуть
сдвинут набок, из-под мундира, застегнутого лишь у портупеи, виднелась
рубашка, относительно чистая, если принять во внимание условия походной
жизни. Но небрежность была только в его одежде и осанке; лицо, напротив,
выражало напряженный интерес ко всему окружающему. Взгляд его серых глаз
время от времени, точно луч прожектора, скользивший по окрестностям, был
большей частью устремлен на небосвод по другую сторону ущелья. Только небо
он и мог видеть в том направлении, пока не добрался до верхней части дороги.
Приблизившись к дивизионному и бригадному командирам, он машинально отдал
честь и хотел было проехать мимо. Но тут полковник, повинуясь внезапному
побуждению, жестом приказал ему остановиться.
- Капитан Коултер,- сказал он.- На соседней горе, по ту сторону ущелья,
находятся двенадцать вражеских орудий. Если я правильно понял генерала, он
приказывает вам доставить сюда пушки и атаковать их.
Последовало глубокое молчание. Генерал бесстрастно смотрел на
отдаленный склон, по которому медленно карабкался вверх полк пехоты,
напоминая стелющееся по колючему кустарнику клочковатое грязно-голубое
облако. Коултер, казалось, не обращал на генерала никакого внимания. Наконец
капитан заговорил, медленно и с видимым усилием:
- Вы сказали, на соседней горе, сэр? Пушки находятся поблизости от
дома?
- А, вы, значит, уже побывали на этой горе? Да, пушки стоят у самого
дома.
- И... их необходимо... атаковать? Это приказ? - спросил Коултер
хриплым, срывающимся голосом. Он заметно побледнел.
Полковник был неприятно поражен. Он искоса взглянул на командира
дивизии. На застывшем, неподвижном лице генерала не дрогнул ни единый
мускул. Оно казалось отлитым из бронзы. Спустя минуту генерал ускакал прочь
в сопровождении своего штаба и свиты. Полковник. посрамленный и негодующий,
готов был уже отправить капитана Коултера под арест, но последний вдруг
сказал что-то вполголоса своему горнисту, отдал честь и поскакал в глубь
ущелья; спустя некоторое время он снова показался на верхней части дороги,
где застыл в неподвижности, приставив к глазам подзорную трубу и напоминая
величественную конную статую, четко вырисовывающуюся на фоне неба. Горнист с
сумасшедшей скоростью помчался в обратном направлении вниз по тропе и
мгновенно исчез в лесу. Вскоре звук его горна послышался из кедровой рощи, и