"Александр Бек. Новое назначение" - читать интересную книгу автора

15

Самолет, на каком Онисимову и сопутствующим ему нескольким сотрудникам
предстояло оторваться от московской земли, уходил в шестом часу утра. В
эти ноябрьские дни 1956 года в Москве после растаявшего первого снега
установилась осенняя мокрядь. По черно блестевшему асфальту, пролегшему
среди полей машина Онисимова, рассекая лужицы, шла к аэродрому.
Жена и сын занимали заднее сиденье. Не выспавшийся Андрейка, под утро
разбуженный Варей, сейчас, нахохлившись, привалился к мягкой обивке. Елена
Антоновна была бодра, как всегда Ее несколько беспокоила мысль: как-то
пройдут проводы? Будет обидно, если приедут лишь немногие. Еще накануне
она предрекла, что Серебрянников поостережется, не появится на аэродроме.
Она бы и сейчас высказала несколько предположений, но лучше при шофере
помолчать.
Показался ярко освещенный подъезд авиавокзала. Машина подкатила к нему
ровно за тридцать минут до отлета. Втроем - впереди Онисимов в темной
мягкой шляпе, в осеннем непривычно модном пальто, следом статная, строго
одетая, в шапочке серого каракуля Елена Антоновна и бледноватый, щурящийся
на свету Андрюша - они зашагали к широченному крыльцу. Тут же, откуда ни
возьмись, Онисимова окружили провожающие. В зале поджидали еще несколько
его давних сотоварищей, вместе с ним пошли в особую правительственную, или
депутатскую, комнату. Как-то вдруг вся она заполнилась. Более полусотни
человек съехались в этот неудобный рассветный час проводить Онисимова.
Будто одетые по некой форме, почти все они носили, как и Онисимов,
мягкие темные шляпы. Андрюша, отогнавший, наконец, сонливость, с интересом
озирался. Кое-кого из съехавшихся он знал в лицо, иногда по воскресным
дням встречая их в подмосковном поселке, где, как положено, одна дача была
предоставлена Онисимову. Вон сосед по участку, седоусый, уже потерявший
былое здоровье, о чем свидетельствовала иссеченная морщинами кожа, министр
моторостроения Семенов, три десятилетия протрубивший в индустрии плечом к
плечу с Онисимовым. А там толстогубый, с тяжелым, выбритым до блеска
подбородком, богатырь сложением, заместитель Онисимова по Комитету,
принявший у него дела.
Все здесь как будто разные, и, однако, что-то в них есть схожее. И,
разумеется, не только в шляпах. Да, тут сошлись работяги. И в отошедшие
годы, и ныне они тянут, вытягивают взваленную на них ношу. С гордостью
несут свое звание: кадры хозяйственного руководства. В газетах их называли
еще так: бойцы за выполнение директив. Онисимов, впрочем, не пользовался
этакими красотами стиля, предпочитая, как знает читатель, лаконичное
определение: солдат партии. Избегая банальностей, автор все же обязан
повторить здесь ходячую истину, что людей такого склада в истории еще не
было. Эпоха дала им свой чекан, привила первую доблесть солдата:
исполнять! Их девизом, их "верую" стало правило кадровика-воина: приказ и
никаких разговоров!
Толки о близящихся переменах, о пересмотре, ломке прежних принципов
строго централизованного управления, о ликвидации министерств, ведающих
различными отраслями хозяйства, об инициативе с мест, инициативе снизу ими