"Александр Бек. Новое назначение" - читать интересную книгу автора

Так они и сидят, помалкивая, пока в столовую обычным деловым шагом не
входит Елена Антоновна.
Сколь помнит Андрюша, он всегда видел мать подобранной, подтянутой. Она
и сейчас такова: поседевшие волосы гладко причесаны, отвороты светлой
блузки выпущены поверх серого жакета. Рослая, постоянно выпрямленная, она
и дома нередко носила строгий костюм, не жалуя так называемые домашние
платья. Ее суховатому облику противоречили, пожалуй, лишь щеки, несколько
обвисшие, - в них было что-то бабье, как бы свидетельствующее, что и ей,
опытной деятельнице, не имевшей, ни единого взыскания за все тридцать пять
лет своего партстажа, ведомы и переживания женщины, тревоги матери.
На нее смотрит и Александр Леонтьевич. Точно такую же прическу, не
заслонявшую синевато-розового родимого пятна на краю лба, Елена носила и
треть века назад, когда Онисимов впервые увидел ее на каком-то совещании в
райкоме, - носила, как бы объявляя. "Ничего перед партией не таю". Это ему
понравилось, что-то в душе отозвалось. Помнится, мысленно он определил.
"Твердый товарищ". Общаясь на партийной работе, сблизившись в жаркой
борьбе против оппозиции - сначала троцкистской, потом зиновьевской, и,
наконец, объединенной, - они в некий день предстали миру мужем и женой.
Пожалуй, это был брак не по любви, а, так сказать, по идейному, духовному
родству. И Онисимов не обманулся. Теперь, много-много лет спустя, он мог
бы убежденно повторить раннее свое определение "Твердый, надежный
товарищ".
Елена Антоновна и в нынешнее утро вопреки немалому числу забот,
вызванных приближающимся отъездом мужа, не пренебрегла своей безотменной
воскресной материнской обязанностью: побывала в комнате сына, проверила,
как он поддерживает порядок у себя в бельевом шкафу, на письменном столе и
на книжной полке. Направляясь к Андрюше и мужу, к оставленному для нее
месту хозяйки, она держит в руке том Сочинений Ленина в темно-коричневом с
золотым тиснением переплете. И, усевшись, положив книгу, произносит:
- Очень отрадно, что ты начал читать Ленина.
Елена Антоновна сказала сыну "отрадно", но в ее взгляде, осторожно
посланном мужу, можно уловить беспокойство. Онисимов ее понимает без слов.
Мало ли теперь молодых фрондеров, распустившихся без твердой руки,
предвзято подбирающих выдержки из Ленина. Андрею не сообщается о
родительских опасениях Мать, приподняв со скатерти темно-коричневый том,
отчитывает мальчика за другое:
- Хорошо, что ты интересуешься сочинениями Ленина, но нельзя же
проявлять неуважение к книге.
- Неуважение? - робко откликается сын. Появляется Варя в белом
переднике, в свежей белой косынке. Ловко разложив по тарелкам сосиски и
картофельное пюре, она бесшумно исчезает за дверью. Можно продолжать
разговор. Голос Елены Антоновны не по возрасту звонок. Даже теперь, когда
ей перевалило за пятьдесят, порой на собраниях она удивляет силой и
чистотой голоса. Сейчас в просторной, с высокими потолками столовой каждое
слово хозяйки явственно звучит:
- Ты сунул ее в кучу других книг и, как видно, забыл, что она
существует.
Андрей, этот увалень, вместо того чтобы аккуратно нарезать сосиску,
берет ее в руку и надкусывает. Отец безмолвно его останавливает.