"Юрек Бекер. Боксер " - читать интересную книгу автора

- До свиданья.
Арон поцеловал Марка и сказал:
- А теперь спи дальше, тебе надо много спать.
Прощание с Вебером вышло очень сердечным, по словам Арона, они даже
обнялись, причем инициативу проявил Вебер. Тот сунул ему в руку сверточек с
бутербродами, Арон же проверил, верно ли записал Вебер его берлинский адрес.
Затем он поздоровался с Клиффордом. Тот сказал:
- Получилось раньше, чем мы предполагали.
В машине они сели также, как и два дня назад. Арон перекусил и поехал
навстречу Пауле, а про себя думал: вот и вчера был день без Паулы. Клиффорд
спросил его, как прошло свидание с сыном, и Арон рассказал, не вдаваясь,
впрочем, в подробности.

***

- Обычно про обратный путь не принято рассказывать, но я уже тебе
столько наговорил про то, чего не принято рассказывать, да и впредь буду
поступать так же, так выслушай же, что произошло во время обратной поездки.
Сидим мы себе в машине, едем, разговариваем, уж и не помню о чем, только
шофер наш упорно молчит. Я с ним говорить не могу, языка не знаю, сам
понимаешь, но замечаю, что и Клиффорд с ним не разговаривает. Я думаю,
может, они терпеть друг друга не могут или так часто ездят вместе, что и
говорить им больше не о чем. Потом машина снова сворачивает в лес и
подъезжает к бензовозу. Клиффорд вылезает из машины и жестом подзывает меня.
Вылезать мне не слишком хочется, там сплошной песок, но он зовет меня, а я
не хочу показаться невежливым. Поэтому я и подхожу к нему. Жара между тем
стала невыносимой, мы уходим в тень, садимся на скамейку и закуриваем. И
вдруг раздается грохот, да такой, будто земля обрушилась. Взрывная волна,
твердая как железо, срывает меня со скамьи, я пролетаю несколько метров и
падаю на песок, но сознания не теряю. Только уши болят, и я вижу лежащего
неподалеку от меня Клиффорда. Представь себе, волна была настолько сильной,
что опрокинула тяжелую каменную скамью. Но Клиффорд вовсе не ранен, он
спрашивает меня, что случилось, и я говорю, чтобы он обернулся. На том
месте, где, по моему разумению, раньше стояла наша машина, теперь столб
дыма. Клиффорд бросается прочь, я остаюсь сидеть на земле и ощупываю себя.
Короче говоря, это взорвался бензовоз, а почему так случилось, никто не
знает. Погиб наш шофер, погиб один солдат, да еще несколько ранено. Мне
думается, что я только потому и вылез из машины, чтобы не показаться
невежливым, и это спасло мне жизнь. Клиффорд очень спешил в Берлин, поэтому
он раздобыл новый джип и нового шофера. От нашей прежней машины вообще
ничего не осталось. Мы снова сидим в машине, снова едем. Я молчу, да и что
тут скажешь? Клиффорд тоже молчит. И вдруг он начинает плакать, в голос,
прямо как ребенок. Я думаю, это у него такой запоздалый шок и потому он
никак не может остановиться. Я даже вижу, что он хотел бы перестать, но не
может. Ведь я уже говорил тебе, что он вообще не замечал нашего шофера, и
поэтому мне как-то странно, что он принял его смерть так близко к сердцу.
Пока он не говорит мне, что шофер был его сыном. Вашим сыном? -
переспрашиваю я. Да, богоданным сыном, зятем. Он плачет до самого Берлина. Я
представляю, как он расскажет о случившемся своей дочери, и мне невольно
вспоминается вопрос Вебера, не хочу ли я забрать Марка с собой.