"Юрек Бекер. Боксер " - читать интересную книгу автора - До свиданья.
Арон поцеловал Марка и сказал: - А теперь спи дальше, тебе надо много спать. Прощание с Вебером вышло очень сердечным, по словам Арона, они даже обнялись, причем инициативу проявил Вебер. Тот сунул ему в руку сверточек с бутербродами, Арон же проверил, верно ли записал Вебер его берлинский адрес. Затем он поздоровался с Клиффордом. Тот сказал: - Получилось раньше, чем мы предполагали. В машине они сели также, как и два дня назад. Арон перекусил и поехал навстречу Пауле, а про себя думал: вот и вчера был день без Паулы. Клиффорд спросил его, как прошло свидание с сыном, и Арон рассказал, не вдаваясь, впрочем, в подробности. *** - Обычно про обратный путь не принято рассказывать, но я уже тебе столько наговорил про то, чего не принято рассказывать, да и впредь буду поступать так же, так выслушай же, что произошло во время обратной поездки. Сидим мы себе в машине, едем, разговариваем, уж и не помню о чем, только шофер наш упорно молчит. Я с ним говорить не могу, языка не знаю, сам понимаешь, но замечаю, что и Клиффорд с ним не разговаривает. Я думаю, может, они терпеть друг друга не могут или так часто ездят вместе, что и говорить им больше не о чем. Потом машина снова сворачивает в лес и подъезжает к бензовозу. Клиффорд вылезает из машины и жестом подзывает меня. Вылезать мне не слишком хочется, там сплошной песок, но он зовет меня, а я стала невыносимой, мы уходим в тень, садимся на скамейку и закуриваем. И вдруг раздается грохот, да такой, будто земля обрушилась. Взрывная волна, твердая как железо, срывает меня со скамьи, я пролетаю несколько метров и падаю на песок, но сознания не теряю. Только уши болят, и я вижу лежащего неподалеку от меня Клиффорда. Представь себе, волна была настолько сильной, что опрокинула тяжелую каменную скамью. Но Клиффорд вовсе не ранен, он спрашивает меня, что случилось, и я говорю, чтобы он обернулся. На том месте, где, по моему разумению, раньше стояла наша машина, теперь столб дыма. Клиффорд бросается прочь, я остаюсь сидеть на земле и ощупываю себя. Короче говоря, это взорвался бензовоз, а почему так случилось, никто не знает. Погиб наш шофер, погиб один солдат, да еще несколько ранено. Мне думается, что я только потому и вылез из машины, чтобы не показаться невежливым, и это спасло мне жизнь. Клиффорд очень спешил в Берлин, поэтому он раздобыл новый джип и нового шофера. От нашей прежней машины вообще ничего не осталось. Мы снова сидим в машине, снова едем. Я молчу, да и что тут скажешь? Клиффорд тоже молчит. И вдруг он начинает плакать, в голос, прямо как ребенок. Я думаю, это у него такой запоздалый шок и потому он никак не может остановиться. Я даже вижу, что он хотел бы перестать, но не может. Ведь я уже говорил тебе, что он вообще не замечал нашего шофера, и поэтому мне как-то странно, что он принял его смерть так близко к сердцу. Пока он не говорит мне, что шофер был его сыном. Вашим сыном? - переспрашиваю я. Да, богоданным сыном, зятем. Он плачет до самого Берлина. Я представляю, как он расскажет о случившемся своей дочери, и мне невольно вспоминается вопрос Вебера, не хочу ли я забрать Марка с собой. |
|
|