"Юрек Бекер. Боксер " - читать интересную книгу автора

- А я ждал вас. Сейчас мы во всем разберемся.
Он провел Арона в барак, не тот, что вчера, а в другой, и рассказал,
что уже побывал у начальницы дома и предупредил, что Арон к ней придет.
Кстати, его самого зовут Вебер, Алоис Вебер.
Директриса была по профессии врач, дама средних лет. Арону она с первой
минуты не понравилась. Цель его приезда была ей вполне ясна, и не только
благодаря Алоису Веберу. Она сказала так:
- Мне звонили из Берлина. А вы можете объяснить, почему ваш сын записан
у нас под именем Марк Бергер?
- Не могу, - ответил Арон. - Должно быть, это какая-то ошибка.

***

- А почему она тебе не понравилась?
- Это что, так важно?
- Может, и важно. А если даже нет, ты мне все-таки объясни.
- У нее губы были накрашены и ногти покрыты лаком, - ответил Арон.
- Господи Боже ты мой, - сказал я, - так ходят миллионы женщин. И это
вовсе не причина кого-то из них невзлюбить.
- Вообще-то, конечно, не причина, но к той обстановке это никак не
подходило. Ты детей не видел. По меньшей мере это было просто безвкусно.

***

- Как он себя чувствует? - спросил Арон.
- Учитывая все обстоятельства, неплохо, - отвечала директриса. -
Мальчик слаб, крайне истощен, и ему надо еще несколько недель полежать в
постели. Вы знаете, что у него было воспаление легких?
- Нет, не знаю.
- Оно уже прошло. По счастью, мы сумели вовремя раздобыть нужные
лекарства, не то дело кончилось бы совсем по-другому.
Они вышли из кабинета, пересекли площадку, дети не обращали на них ни
малейшего внимания. Арон рассказывает, что в ту минуту ему подумалось, будто
она укажет на первого попавшегося мальчика подходящего возраста, скажет, что
это и есть его сын, и ему придется поверить. Это ей предстояло решать, кто
мой сын.

2

Директриса переговорила с медсестрой, после чего та принесла стул и
поставила его возле одной из множества кроватей в этом зале. Директриса
сказала:
- Вот он. Если я вам понадоблюсь, попросите меня позвать. И
постарайтесь не шуметь.
Арон стоял перед кроватью и не помнил себя от счастья, ведь он так
долго ждал этого. На глаза у него навернулись слезы - и не только от радости
свиданья, но и от потрясения, ибо лицо, которое он увидел, выглядело, по его
словам, не как лицо, а как череп. Он не стал искать признаков сходства со
своим сыном, ибо глаза на этом лице, большие и черные, были единственным
доказательством теплящейся жизни. Арон сразу вспомнил, что у его Марка глаза