"Лора Бекитт. Любовь и Рим " - читать интересную книгу автора

несвойственным послушной дочери проявлением самостоятельности, так и ценою
рабыни.
И тут же в глубине ее зеленовато-карих глаз вспыхнула искорка
упрямства.
- Да, - сказала она, - это правда.
- Что за прихоть? С каких пор ты делаешь такие покупки?
Девушка растерянно молчала, и Децим решил прийти на помощь сестре.
- Что ж, отец, когда она превратится в матрону, ей придется самой
распоряжаться расходами и вести дом. Да к тому же ей понадобится больше
служанок.
Марк Ливий смягчился. Все-таки он очень любил дочь.
- Ладно. Заплати! - Кивнул Приаму и повернулся к Ливии: - Надеюсь, ты
останешься довольна своим приобретением.
- Где ты отыскала эту рабыню? - спросил Децим.
- На Форуме. Я была там с Юлией - ей понадобилось купить кое-какие вещи
к свадьбе, и она попросила ее сопровождать.
- Они с Юлией ни о чем не думают, кроме предстоящего замужества и своих
женихов! - со смехом сказал Децим, поднимая кубок с фалернским, и Ливия
смущенно опустила ресницы.
После десерта встали (в доме Марка Ливия редко подолгу засиживались за
обедом) и, вымыв руки, отправились каждый по своим делам.
Задержавшись на пороге, Марк Ливий положил твердую ладонь на плечо
Ливий.
- Луций Ребилл достойный человек, - неожиданно произнес он. - А тебе
уже семнадцать лет - совсем взрослая. Не хочется расставаться с тобой, но
пора. - И, помедлив, прибавил: - По крайней мере, тебе нечего бояться, что
супруг погибнет на одной из бесчисленных войн...
Ливия удивилась последним словам отца. Она привыкла слышать, как Марк
Ливий говорит об исключительности римского государственного строя и римского
гражданства и необходимости подчинения других, менее просвещенных народов.
Завоевания расширяют могущество богов, любил повторять он, потому военная
служба является первейшим долгом каждого честного гражданина.
Очевидно, люди, даже такие цельные, как ее отец, далеко не всегда
последовательны в суждениях, особенно когда дело касается чего-то личного.
Почему-то девушке вспомнился давний случай, впервые натолкнувший ее на мысль
о том, что многие явления и вещи существенно отличаются от представления
человека о них. Когда-то в атрии стояла ваза, по слухам, принадлежавшая ее
покойной матери, и однажды неловкий раб уронил ее и разбил. Был жуткий
скандал, провинившегося невольника наказали со всей строгостью, а еще через
несколько дней Ливия увидела осколки вазы на заднем дворе: в них играли дети
рабов, и даже отец с полнейшим равнодушием наблюдал эту картину...
Погруженная в размышления Ливия прошла в перистиль. Близился вечер, с
небес лился таинственный тусклый свет, превращавший мраморные тела статуй в
медные, золотивший тучи рассыпаемой фонтаном водяной пыли, трепетавший на
поверхности маленького бассейна в центре дворика. Неподвижный воздух был
напоен живительной прохладой, кое-где в вышине бездонного неба поблескивали
холодновато-колючим светом огоньки ранних звезд, а редкие, похожие на
белопарусные корабли облака были обведены огненной линией.
Девушка опустилась на любимую скамью. В перистиле всегда было много
цветов - пышные дамасские розы, застенчивые маргаритки, нежные лилии и