"Лора Бекитт. Любовь и Рим " - читать интересную книгу автора

Ливия стояла, провожая их взглядом, - нищих, несвободных, с искалеченной
душою людей, которые были рады тому, что им вновь довелось повидаться и даже
переброситься парой фраз.
Потом она повернулась и пошла прочь, глубоко задумавшись и позабыв обо
всем на свете. Она так увлеклась своими мыслями, что не заметила, как
очутилась на самом краю тротуара. Ее сильно толкнули, и девушка упала бы
вниз, прямо под колеса огромной повозки, если б не какой-то мужчина в тоге,
схвативший ее за локоть.
- Осторожнее! - воскликнул он, невольно прижав ее к себе.
Ливия молча кивнула, глядя на него словно бы сквозь туман, полумертвая
от испуга. Ее колени подгибались, а сердце стучало как бешеное. Потом туман
рассеялся, и девушка осознала, что перед нею стоит кто-то знакомый.
В следующую секунду ей чуть вновь не стало дурно, потому что это был...
Гай Эмилий Лонг.
- Все хорошо? - спросил он, глядя на нее своими блестящими, темными,
словно спелые оливки, глазами.
- Да, - пролепетала Ливия.
- Я заметил тебя в толпе, одну, идущую неведомо куда, и пошел следом, -
признался Гай Эмилий.
- Я шла домой, - сказала она.
- Без сопровождения?
- Мне пришлось отпустить рабыню.
- Я провожу тебя, Ливия Альбина, - решительно произнес он. - Девушка не
может ходить одна по улицам Рима!
"С почти незнакомым мужчиной - тоже", - подумала Ливия, однако не
возразила.
Гай Эмилий отвел девушку от края тротуара и молча взял у нее корзину.
- Я должен извиниться перед тобой, - сказал он после неловкой паузы. -
Я был резок с твоим отцом, но тебя не хотел обидеть.
- Ты ничем меня не обидел.
Они пошли по улице, мимо сверкающих от солнца зданий, солнца, казалось,
превращавшего булыжники в мрамор, а гравий - в алмазный песок.
- Как ты меня узнал? - удивленно спросила Ливия, преодолевая
неловкость.
Он улыбнулся, и словно бы поток света хлынул в душу Ливии, сметая
ложные преграды, озаряя каждый потаенный уголок; ее собственный внутренний
свет и идущий извне, - в преломлении этих чудесных лучей рождалось некое
новое понимание жизни и поступков людей, их мук и сомнений, грез и надежд.
Сейчас она не думала и не вспоминала о том, что прежде так возмущало ее в
Гае Эмилии: ни о его связи с Амеаной, ни о презрительных фразах, брошенных
отцу, ни о насмешливости в разговоре с Сервием Понцианом. Ей просто
нравилось идти рядом с ним, а остальное не имело значения.
- Как я мог не узнать такую удивительную девушку? Помню, как ты играла
в мяч, бегала и смеялась, словно ребенок, живущий лишь настоящим, ты не
думала о том, как выглядишь и в порядке ли твоя прическа, все в тебе было
так естественно и неповторимо... Ты окунаешься в жизнь, словно в
стремительный поток, не думая о том, куда он вынесет тебя. Мне нравятся
такие люди.
- Не знаю, такая ли я, - растерянно произнесла Ливия, не смея взглянуть
в глаза Гая Эмилия, глаза, в которых она желала и боялась увидеть нечто