"Фрэнсис Бэкон. Великое восстановление наук. Разделение наук" - читать интересную книгу автора

когда она, не встречая противодействия, с течением времени окрепнет и
выльется в действие или, пользуясь языком мифа, родится по истечении
положенного срока на свет, она все еще некоторое время находится на
воспитании у Прозерпины, т. е. ищет себе убежище, остается тайной, как бы
скрываясь под землей до тех пор, пока не сбросит с себя узду стыда и страха,
и, призвав себе на помощь дерзость, либо постарается выдать себя за
какую-нибудь добродетель, либо пренебрегает даже самим позором. Удивительно
верной является мысль о том, что всякий более или менее сильный аффект похож
на существо, имеющее признаки обоих полов, ибо он всегда несет в себе и
мужскую настойчивость, и женскую слабость. Великолепен и образ воскресающего
после смерти Вакха. Действительно, аффекты иной раз кажутся уснувшими и
мертвыми, но ни в коем случае нельзя этому верить, даже если они погребены,
потому что, если представится повод и удобный случай, они воскреснут вновь.
Интересна и метафора открытия виноградарства. Все страсти проявляют
удивительную изобретательность и умение в поисках для себя пищи и подходящей
среды, Но из всего, что известно людям, ничто сильнее и действеннее не
возбуждает и не воспламеняет какие бы то ни было волнения и беспокойства,
чем вино. Да и вообще оно разжигает все страсти. Очень удачно изображение
аффекта, т. е. страсти, как покорителя чужих земель, предпринимающего
бесконечно далекий поход. Ведь страсть никогда не может остановиться, но все
время подстрекаемая не знающим проделов, ненасытным желанием стремится все
дальше и постоянно жаждет нового. Страстям сопутствуют тигры и даже
впрягаются в их колесницу. Ибо, как только страсть перестает двигаться сама,
а взбирается на колесницу, когда она побеждает разум и торжествует над ним.
она становится жестокой, неукротимой и безжалостной по отношению ко всему,
что пытается противоречить ей или бороться с ней. Остроумен и образ пляшущих
вокруг колесницы Вакха безобразных и смешных демонов. Ведь любые сильные
аффекты порождают во взгляде, в самом выражении лица и во всех движениях
человека нечто нелепое, недостойное, суетливое и безобразное, и если иному,
может быть, покажется, что он великолепен и величествен в какой-нибудь своей
страсти (например, в гневе, гордости, любви), то всем остальным он
представляется безобразным и смешным. В свите страсти мы видим и Муз. Ведь,
пожалуй, нельзя найти ни одной страсти, сколь бы дурной и низкой она ни
была, которая бы не имела своих защитников и хвалителей. И здесь
снисходительное отношение к порокам и безнравственность писателей нанесли
огромный ущерб величию искусства и Муз, которые вместо того, чтобы быть
путеводителями и знаменосцами на жизненном пути (а это их долг), становятся
нередко прислужницами и угодницами страстей.
Но особенно замечательна аллегория Вакха, полюбившего ту, которая была
отвергнута и покинута другим. Действительно, не может вызывать ни малейшего
сомнения, что страсти добиваются и стремятся к тому, что уже давно
отвергнуто опытом. И пусть все те, кто в угоду своим страстям, рабами
которых они являются, безмерно высоко ценят возможность обладания предметом
своих желаний, будь то почести, любовь, слава, знание или что-нибудь еще,
знают, что они стремятся к тому, что уже оставлено многими другими, которые
на протяжении почти всех веков, убеждаясь на опыте в тщетности своих
желаний, отбрасывали и отвергали их. Не лишено тайного смысла и то, что
Вакху посвящен именно плющ. Здесь важны две вещи: во-первых, то, что плющ и
зимой остается зеленым, а во-вторых, то, что он растет, обвивая и охватывая
множество разных предметов -- деревья, стены, здания. Первое является