"Фрэнсис Бэкон. Великое восстановление наук. Разделение наук" - читать интересную книгу автора

ограничиваются едва ли не пределами одной эпохи и одного народа, и их можно
сравнить с короткими и благодатными дождями, которые хотя и приносят урожай
и потому желанны, однако полезны только в то время, когда выпадают, и только
для той земли, которую они орошают; благодеяния же вторых, подобно дарам
самого солнца и небес, вечны во времени и бесконечны в пространстве. Кроме
того, первые по большей части сопряжены с борьбой и волнениями, вторые же
выражают истинный характер присутствия божества и приходят как нежное
дуновение, не вызывая ни шума, ни смятения.
Конечно, роль науки в гражданских делах, в устранении неприятностей,
которые человек приносит человеку, не во многом уступает другим ее заслугам
в борьбе с теми трудностями человеческой жизни, которые создаются самой
природой. Эти заслуги великолепно изображены в мифологическом сказании об
Орфее, повествующем о том, как различные животные и птицы собрались вместе
и, забыв о своих врожденных инстинктах, стремлении к добыче, борьбе и
драках, дружески и мирно стояли рядом, потрясенные гармонией и сладкозвучием
кифары; когда же звуки ее прекращались или когда их заглушал какой-то
другой, более громкий звук, то сразу же все эти животные вновь обретали свой
природный характер. В этом мифе тонко изображаются нравы и характеры людей,
волнуемых множеством необоримых страстей -- наживы, сладострастия, мести; но
до тех пор, пока они прислушиваются к наставлениям и увещеваниям религии,
законов, учителей, прекрасно и красноречиво изложенным в книгах, проповедях
и речах, до тех пор они уважают и сохраняют мир и союз; когда же все это
молчит или грохочут смуты и возмущения, все разваливается и впадает в
анархию и смятение.
Но это становится еще более очевидным, когда сами цари, владыки или
магнаты оказываются людьми образованными. Ведь хотя, может быть, и кажется
слишком пристрастным тот, кто сказал: "Только тогда государства будут
благоденствовать, когда или философы станут царствовать, или цари станут
философами"[79], однако по опыту известно, что под властью
образованных правителей государства переживали самые счастливые периоды
своей истории. И хотя сами цари могут заблуждаться, иметь свои недостатки и
быть подверженными разным аффектам и дурным привычкам, как и все остальные
люди, однако если загорится светоч учения, то воспринятые ранее понятия
религии, благоразумия, честности удержат их и предохранят от всяких
гибельных поступков и непоправимых эксцессов и ошибок и заставят постоянно
слушать себя, даже и тогда, когда молчат их советники и приближенные. Да и
сами сенаторы и советники, если они образованны, опираются на более прочные
принципы, чем те, кто руководствуется только практическим опытом. Ведь
образованные люди заранее видят опасности и вовремя их предупреждают, тогда
как необразованные видят их, только вплотную столкнувшись с ними, замечают
только то, что им непосредственно угрожает, пребывая в уверенности, что,
если будет нужно, они сумеют благодаря своей смекалке выбраться из самой
гущи опасностей.
Насколько счастливыми были времена, когда власть принадлежала
образованным правителям (постоянно стремясь к краткости изложения, я привожу
только самые выразительные и тщательно отобранные примеры), особенно ярко
видно на примере периода от смерти императора Домициана до правления
Коммода. В эту эпоху один за другим следуют шесть образованных, или по
крайней мере щедро покровительствовавших образованию, правителей, и это
время (если иметь в виду только преходящие блага) было самым цветущим во