"Алберт Бэл. Высшая математика " - читать интересную книгу автора

по загоревшимся в его глазах огонькам мы сообразили, что для нашего
преподавателя нет вещи дороже, чем высшая математика. Старый Павил читал
лекцию в полной уверенности, что неотразимая наука станет и для нас родной
и близкой.
Теперь и вспомнить стыдно. Впрочем, это даже не стыд, тяжесть какая-то.
Былого не вернешь, а годы ушли. Хотя не так уж много годов этих, чуть-чуть
за тридцать.
Старый Павил в нас верил, думал, мы станем не только хорошими
инженерами, но еще и хорошими людьми.
И конечно, стали. Но почему так поздно? Почему с таким трудом?
Диву даешься, сколько всякой чепухи лезло в головы пятнадцатилетних
мальчишек. Стоило преподавателю запнуться на каком-то слове, и кличка
готова: "Заика".
Не важно, что он отличный артиллерист, не важно, что осколок задел шею.
Мы потешались над его воспоминаниями, подначивали, просили рассказать про
войну, потому что старый Павил ни о чем, кроме математики, рассказывать не
умел, и в самом деле получалось забавно, когда он, увлекшись, описывал,
как его контузило снарядом.
- Огурцом соленым в ухо!
Это ты, Карклинь, крикнул тогда, прячась за спинами товарищей. Старый
Павил взорвался, подобно снаряду.
- Молокосос! Вон из класса!
У него был цепкий взгляд, он тебя сразу заметил.
Ты, Карклинь, что-то лепетал, просил прощения, но старый Павил не дал
тебе говорить.
- Молчать! Вон!
Что такое дорога из Капуи в Рим? Шесть тысяч непокорных рабов, распятых
на крестах. Фашисты распинали миллионы сверстников старого Павила, не
рабов, свободных, и война с фашистами была делом священным. Теперь-то я
краснею. Черт побери, стыдно! Так стыдно, что я начинаю ругаться. Черт
побери! А тогда посмеивался. И героем казался ты, Карклинь! Остальные были
не лучше. Мы не удосужились заглянуть поглубже, не подумали, куда заведут
нас плоские шутки.
Стоило старому Павилу обнаружить свое слабое место, и мы принялись
донимать его по любому поводу. Мы дождались, когда старый Павил забыл свои
точнейшие часы в учительской. Запрятали в преподавательский стол
будильник, поставив его на взвод задолго до конца лекции. В техникуме
имелся электрический звонок, но будильник звенел удивительно похоже.
- Звонок, звонок! - загалдели мы.
Старому Павилу и в голову не пришло, что мы его разыграли, он послушно
собрал бумаги, извинился, что не успел объяснить материал, дать домашнее
задание и отправился в учительскую. Мы ликовали, мы покатывались со смеху.
Кто-то ворвался из коридора.
- Идут, - прокричал, - идут!
Вошел директор со старым Павилом, мы сидели присмиревшие и с
поразительным бесстыдством уверяли, что ничего не слышали. Старому
контуженному человеку просто показалось, что прозвенел звонок. Директор
заколебался, не зная, кому верить.
- Разбирайтесь сами, - наконец бросил он, - но чтоб это было в
последний раз.