"Александр Белаш, Людмила Белаш. Вражда" - читать интересную книгу автора

мол, чем владею.
Рахман, разумеется, расположился в бельэтаже. Гертье и его смерил
испытующим взором бинокля. Надо полагать, у хозяина певички манишка и
манжеты не съемные, а под жилетом - не голое брюхо, а сорочка из лучшего
батиста. Перстни на волосатых пальцах, одутловатое застывшее лицо Будды.
Лицезрение Рахмана повергло Гертье в завистливую, злобную тоску.
Сегодня он подписал вексель на пятьсот талеров, предъявив отцовскую
доверенность, где собственной рукой Гертье были выведены слова:
"Разрешаю моему сыну кавалеру Гертье дан Валлеродену выдавать заемные
письма, а также брать кредиты на сумму не свыше...",
и подпись батюшки, и дата. Печать нотариуса спроворил Бабель, знавший в
Маэне все входы и выходы. Как же Бабелю не хлопотать! им предстояло вместе
тратить денежки. И часть из этих пяти сотен уже ушла на уплату самых
неотложных долгов.
Что прикажете делать, если отец родной промотал состояние Валлероденов,
с шиком разъезжая по всемирным выставкам и игорным домам? На те гроши,
которые с кряхтеньем скряги выдавал Гертье банк, можно лишь снимать квартиру
на окраине и столоваться в матросской харчевне. А платье? А досуг, приличный
не просто дворянину, но человеку, в чьих жилах течет 1/64 королевской
крови?!. Любой знаток родословных из герольдии подтвердит, что Гертье -
потомок великой княжны и коннетабля в шестом колене!
Наконец, учеба в Кавалерском корпусе. Кавалькор - университет для
благородных юношей. Курсантам Кавалькора полагается повесничать, кутить,
знать толк в шампанском и девицах-шансонетках, драться на дуэлях с
гардемаринами и лупить студентов третьего сословия. Да, еще надо изучать
механику и философию.
Гертье подумывал об отъезде в колонии. Сейчас деньги в кармане, а
завтра вексель предъявят к оплате. Граф-отец крут на расправу. Лишить
наследства не посмеет (нечего лишать!), но проклянет и отдаст банку
распоряжение: "Кавалеру Гертье не платить ни цента!" Само собой
напрашивалось решение - уплыть за линию экватора. Записаться под чужим
именем в Восточную Его Величества Компанию, перетерпеть морскую болезнь и,
разбогатев, вернуться лет через двадцать, как раз к батюшкиным похоронам.
Заодно отпадет необходимость соблюдать брачное обязательство, тем более
не он его давал. Это феодальный пережиток - совершать помолвку мальчика с
девчонкой. Что за нелепая традиция - сводить троюродных сестру и брата,
добившись от церкви разрешения на брак! И год за годом устраивать им
подневольные свидания, чтоб нареченные глядели друг на друга исподлобья,
обоюдно терзаясь сознанием - "Как ужасно - ведь это мой будущий муж!", "Это
моя, черт побери, жена!.."
С другой стороны, женитьба на Атталине могла стать для Гертье подлинным
Эльдорадо. За ней давали сто пятьдесят тысяч золотом, четыреста
привилегированных "адмиральских" акций Восточной Компании, земельную ренту в
пять тысяч, имение с парком, конюшнями и штатом слуг... Только руку протяни
и скажи у алтаря "да".
"Все так женятся, - поучал Бабель, искушенный в марьяжных делах. - Не
зевай, хватай - само к тебе идет! Чего теряться? Разве тебя заставляют
безвыездно жить в имении? Исполнил супружеский долг, ха-ха, на поезд - и
сюда! С такими деньгами полсвета объездишь, а она пускай наследников
растит!"