"Сергей Беляков. Ликвидатор (Части 1,2) (О Чернобыле)" - читать интересную книгу авторавывезли многострадальные семьи атомщиков из Припяти (и в том числе семью
моего двоюродного брата Саши, электрика с ЧАЭС - его младший сын сильно пострадал от переоблучения...), когда Киев стоял перед лицом тотальной эвакуации, - поползли слухи, один страшнее другого. Мы работали в учреждении, по роду деятельности связанному с ГО области и республики, и наши под/полковники с военной кафедры знали безусловно больше, чем фильтровалось с верхов в СМИ. С военки и просачивалось понемногу то самое, что порождало кошмарное ощущение бессилия и обреченности. Отсутствие информации, помноженное на существенно больший уровень знаний об опасности радиоактивного заражения (пусть даже и в теоретическом объеме) приводило наших коллег и студентов в Институте в состояние шока. Вот наиболее запомнившиеся слухи и реалии тех дней. В Киеве - повальное бегство, как во времена войны. За билет на поезд - куда угодно, лишь бы долой из города - дают до тысячи рублей. На вокзале и в аэропортах - кордоны солдат с собаками. Матери буквально вкидывают своих детей в отходящие поезда, лишь бы увезти их из радиоактивного города. К столице стягиваются войска на случай бунтов. Создалась реальная угроза прорыва радиоактивных веществ в Днепр (поэтому, собственно, и была полностью закрыта плотина). Необходимо запасаться питьевой водой, в максимально допустимых размерах, поскольку со дня на день закроют все три заборные станции города - на неизвестный срок. Надо принимать иодид калия - на случай, если радиоактивное облако накроет город, и радиоактивный иод начнет накапливаться в щитовидке. 8 Мая выступил Минздрав Украины Романенко. Необходимые профилактические меры: мытье рук, ежедневная влажная уборка квартиры, протирание обуви, обстановки в Киеве и республике - его доклад был тщательно причесан в Политбюро ЦК КПУ. Между тем на рынках города народ стихийно бойкотирует ранние овощи и фрукты, продаваемые с машин с киевскими областными номерами. 15 Мая выступил Горбачев. Гласность получает еще один, и солидный, пинок под зад: на фоне откатанных фраз о полном контроле ситуации, о роли Политбюро, о героизме советских людей - ни слова об истинном масштабе катастрофы, о том, чего ждать людям от происходящего в Чернобыле. Заканчивает МС агитикой о проблеме мировых ядерных арсеналов, хранящих потенциал в тысячи и тысячи раз страшнее Чернобыльской аварии... В эти дни паника как результат инормационного голода достигла апогея. Слухи утверждают, что реактор продолжает гореть, что сотни людей облучены насмерть... Поступают первые сообщения от непосредственных ликвидаторов - через телефонные звонки, через записки, через родственников. Новости не настолько страшны, как слухи, но все равно пугающе расходятся с ТВ и газетами. Улицы города исправно поливаются по утрам, особенно в центральной и нагорной частях, где живет начальство. Как назло, раннее лето делает Днепропетровск неотразимо красивым, и его свежеумытые проспекты еще больше усиливают тоску неведения. Странным образом в голове крутится параллель с июнем 41-го, но я гоню эту мысль. Двое полковников с военной кафедры были первыми призваны "на специальные сборы". В Институте все уже примерно представляли, какого рода сборы их ожидают. Но реальность, как оказалось, была далеко впереди предположений. |
|
|