"Генрих Белль. История одного солдатского мешка" - читать интересную книгу автора

разминать эту обувь, смазывать ее - словом, радеть об ее сохранности. О
том, как тяжела эта задача, может судить каждый, кому хоть когда-нибудь
приходилось заботиться о своей собственной паре обуви.
Фирма "Хандсапперс лимитед" в свою очередь сбыла весь хлам, который ей
продал Банолло, с надбавкой в восемьсот пятьдесят процентов (таков был
обычный процент ее прибылей), правительству одной из южноамериканских
стран, которое всего за несколько недель до этого неожиданно спохватилось,
что соседнее государство угрожает ему, и решило предупредить возможность
нападения. Что же касается солдатского мешка рядового Стобского,
совершившего переезд в Южную Америку в чреве дрянного парохода (фирма
"Хандсапперс" пользовалась только дрянными пароходами), то он попал в руки
некоего немца-наемника по имени Райнхольд фон Адамс, который за мзду в
сорок пять песет согласился считать дело южноамериканской страны своим
делом. Не успел еще фон Адамс пропить и двенадцати из сорока пяти песет,
как от него всерьез потребовали выполнить взятые на себя обязательства, и
он с кличем "Победа и кошелек!" выступил под командой генерала Лаланго к
границам соседнего государства. Но немного спустя пуля прострелила фон
Адамсу голову, и мешок Стобского попал в руки опять-таки немца, Вильгельма
Хабке, который всего за каких-нибудь тридцать пять песет согласился дело
соседнего южноамериканского государства считать своим делом. Хабке
присвоил солдатский мешок Стобского, найденные в мешке краюху хлеба,
пол-луковицы и провонявшие луком бумажные денежные знаки - не
израсходованные покойным Адамсом тридцать три песеты. Не слишком
обремененный этическими и эстетическими предрассудками, он ко всему этому
присоединил собственные сбережения и, как только его произвели в капралы
победоносной национальной армии, потребовал аванса еще в тридцать песет.
Рассмотрев как следует мешок, он обнаружил отпечатанный на нем черной
штемпельной краской шифр "VII(2)II" и вспомнил своего дядю Иоахима Хабке,
который служил в том же полку и пал смертью храбрых. Тут Вильгельмом
овладела сильная тоска по родине. Он подал в отставку, получил в подарок
портрет генерала Гублянеса и окольными путями добрался до Берлина;
переезжая на трамвае с вокзала в Шпандау, он не подозревал, разумеется,
что едет мимо тех самых цейхгаузов, где мешок, принадлежавший некогда
Стобскому, пролежал в 1914 году целую неделю, пока не был отправлен в
Бромберг.
Вильгельм Хабке был с распростертыми объятиями встречен родителями; он
вернулся к своей исконной профессии экспедитора, но вскоре оказалось, что
он склонен к политическим заблуждениям. В 1929 году он вступил в партию,
присвоившую себе грязно-коричневую форму, снял со стены солдатский мешок,
который повесил было над кроватью рядом с портретом генерала Гублянеса, и
нашел мешку практическое применение: отправляясь по воскресеньям на
учебное поле, он надевал его через плечо в дополнение к своей
грязно-коричневой форме. На учениях Хабке блистал военными познаниями;
малость приврав, он выдал себя за батальонного командира той самой
южноамериканской армии, в рядах которой он воевал, и самым подробным
образом описывал, где, как и почему он пускал в ход тяжелое оружие.
Вильгельм начисто запамятовал, что, в сущности, он всего-навсего
прострелил голову бедняге Адамсу, стащил его песеты и присвоил его
солдатский мешок. В 1929 году Хабке женился, а в 1930-м жена его
разрешилась от бремени младенцем, названным Вальтером. Вальтер рос хорошо,