"Генрих Белль. Чужой монастырь" - читать интересную книгу автора

- Что же вы подумали, фройляйн Германс? - спросил я.
- О, - сказала она, - к нам время от времени заходят античники и
археологи, чтобы купить брошюру.
- Ту самую, что расходится у вас в количестве примерно ста двадцати
штук в год, - сказал я с несвойственным и неприятным мне рвением, сразу
переходя к делу.
- Да, - сказала она, - каждые четыре года мы издаем ее заново тиражом
пятьсот экземпляров.
Я увидел небольшую стопку брошюр, шесть или семь штук, они лежали
передо мной на прилавке, и, смутившись, прочел название вслух:
- "Термы и могила римлянина Себастиануса в Броссендорфе. А. Германс".
Простите, автор - ваш отец?
- Нет, это написал еще мой дедушка, мы не стали менять милый
старомодный немецкий, в котором некоторые слова писались не так, как это
принято теперь.
Я смущенно отвел глаза, не зная, как же мне все-таки перейти к делу.
Она явно не имела ни малейшего понятия о предстоящей процедуре и всех ее
"прелестях"; о необходимости предъявлять мне не только бухгалтерские книги и
документы, но, если у меня возникнут обоснованные подозрения, и личные
записи, даже открыть по моему требованию ящики ее письменного стола, стола
старой девы.
Я покраснел, хотя не помню, чтобы вообще когда-нибудь краснел, даже
давая присягу при поступлении на службу к Гребелю: "Клянусь Богом..." - уж
тут-то было отчего покраснеть. Фройляйн Германс пригладила своими тонкими
руками края желто-сине-красных коробок с конфетами "Возьми меня с собой",
привела в порядок карандаши, выровняла резинки.
Я открыл портфель и вынул налоговые декларации сестер Германс за
последние три года. За завтраком я просмотрел их еще раз и обратил внимание
на вопиюще маленькие издержки фирмы, обозначенные в этих декларациях
почерком, который постепенно превращался из угловато-девичьего в округлый и
твердый.
- Что же, - произнесла она почти сердито, глядя на заполненные
декларации, - здесь что-нибудь не так?
Я откашлялся и почувствовал, что краска еще не сошла с моих щек.
- Эти проверки, - сказал я, - отнюдь не акт недоверия, управление не
сомневается в правильности ваших деклараций, просто... Знаете ли, мы изучаем
таким способом условия труда, издержки предприятий, подобных вашему; к
сожалению, мне для этого необходимо знать даже мелкие подробности, я должен
просить вас, например...
Она наконец перестала наводить порядок, облокотилась на прилавок, и я
увидел в ее серых глазах сочувствие, по моему мнению не заслуженное;
управление налогов и его деятельность все еще оставляли меня равнодушным.
- Хорошо, - сказала она, - объясните мне все сами, так будет проще.
Я вздохнул, вынул из папки записную книжку и прочел ей основные
положения, определяющие мои права и обязанности применительно к предстоящей
ревизии. Мне казалось, что лучше их прочесть, чем пересказывать своими
словами, хотя нас к этому приучали; ведь мы обязаны были держать себя
"по-человечески". Любимыми словами Гребеля были: "По-человечески" и "Не лезь
со своим уставом в чужой монастырь". Читая с профессиональной
беспристрастностью разделы руководства, я посматривал в окно на деревенскую