"Сол Беллоу. В связи с Белларозой (Авт.сб. "На память обо мне")" - читать интересную книгу автора

- Еще бы. Но меня так разбирало любопытство, что оно пересилило
огорчение. Я спросил у нее, кто он такой, этот человек, который меня спас.
Сказал, что хотел бы лично выразить благодарность Билли. Она отмахнулась.
Вот уж решительно ни к чему. Сказала: "Разве что после Кубы". Я увидел -
она не верит, что такое возможно. Я спросил: "Наверное, он печется не обо
мне одном?" - "Печется-то он печется, но в первую очередь о себе самом:
из-за цента удавится. Он очень знаменитый, несметно богатый, купил театр у
Зигфелда [Флоренц Зигфелд (1867-1932) - американский продюсер], его имя не
сходит со страниц газет. Что он за человек? Плюгавый, жадюга, ушлый.
Платит нищенское жалованье своим служащим, они его смертельно боятся.
Пижон каких мало, просиживает ночи напролет в кафе. Может звонить
губернатору Дьюи, когда ему заблагорассудится".
Так она сказала. И еще сказала:
"Он платит мне двадцать две монеты в неделю, и если я только заикнусь о
прибавке, выставит меня в два счета. Ну и что я буду делать, что? Второй
авеню [улица в Нью-Йорке, где помещались еврейские театры] пришел конец,
на еврейском вещании талантов пруд пруди. Если бы не хозяин, сгинуть бы
мне в Бронксе. А так по крайней мере я работаю на Бродвее. Но ты ж здесь
без году неделя, ничего в наших делах не смыслишь".
"Если бы он не спас меня от депортации, я бы погиб вслед за всеми моими
родственниками. Я обязан ему жизнью".
"Похоже на то", - согласилась она.
"Но разве не естественно было бы проявить интерес к человеку, которому
ты спас жизнь? Ну хоть поглядеть на него, пожать ему руку, сказать пару
слов?"
"Было бы то оно было, да быльем поросло", - сказала она.
- Мне постепенно стало ясно, - сказал Фонштейн, - что она очень больна.
Скорее всего туберкулезом. И белая она была не от пудры, а сама по себе.
Ну все равно как лимон - желтый. Я-то думал, это она так набелилась, а это
смерть так оповещала о себе. Туберкулезники часто бывают нетерпеливые,
раздражительные. Звали ее миссис Хамет - khomet, на идиш это значит хомут.
Она, как и я, родилась в Галиции. Мы и говорили похоже. Бубнили наподобие
китайцев. У тети Милдред был такой же выговор - потеха для других евреев,
а в еврейском мюзик-холле и вовсе умора.
"Хиас [еврейское общество помощи иммигрантам] достанет вам работу на
Кубе. Они о вас, ребятках, пекутся дай Бог всякому. Билли считает, что
война вступает в новую фазу. Рузвельт стоит за короля Сауда [Ибн Сауд
(1880-1953) - король Саудовской Аравии (1932-1953)], а арабы на дух не
переносят евреев и не пускают их в Палестину. Вот почему Билли переменил
тактику. Он с друзьями теперь фрахтует пароходы для беженцев. Румынское
правительство будет брать за места на них по пятидесяти долларов с головы,
а евреев там аж семьдесят тысяч. Деньжищ огребут - страшная сила. Но надо
торопиться: нацисты вот-вот захватят Румынию".
Фонштейн рассуждал весьма здраво:
- Я объяснил ей, что могу быть полезным. Я говорю на четырех языках. Но
ей осатанели просители, пытающиеся влезть без мыла со своей паршивой
благодарностью. Что и говорить, приемчик не из новых. - Фонштейн встал,
каблук на его зашнурованном башмаке был высоченный, сантиметров в десять.
Он красноречиво передернулся - и обошелся при этом без рук: не вынул их из
карманов. Лицо его на миг приобрело сходство с лицом великого человека за