"Сол Беллоу. Мемуары Мосби" - читать интересную книгу автора

пара. Пришлые.
Хетти торопливо ковыляла за ним по двору ранчо.
- А, чтоб тебе! - сказал Дарли. - Этот сосунок уже выложил тридцать
монет и, если бы ты не лезла куда не надо, оставил бы тут и всю получку. Ух
Пейс и обозлится.
- Ты должен мне помочь. Мы как-никак соседи, - сказала Хетти.
- Здешняя жизнь не для тебя. Ты с ней уже не справляешься. Мало того,
ты еще всю дорогу под градусом.
Хетти хотела было огрызнуться, да не посмела. От одной мысли, что
машина стоит на путях, у нее мутилось в голове. Если товарняк раздавит
машину, ее жизни на озере конец. И куда ей тогда деваться? Она не
справляется со здешней жизнью. И никогда не справлялась - куда там, это все
была одна показуха. Ну а Дарли - почему он говорит ей такие обидные вещи? Да
потому, что ему самому стукнуло шестьдесят восемь, а податься некуда; Пейс
им помыкает, а он все сносит. Дарли не уходит от Пейса, потому что у него
отсюда одна дорога - в солдатский приют. Плюс к тому приезжие дамочки все
еще лезут к нему в постель. Вынь им да положь ковбоя, и Дарли сходит у них
за ковбоя. А Дарли и с кровати-то поутру с трудом встает. В любом другом
месте ни одна баба на него и не посмотрит. "В конце сезона, - так и
подмывало Хетти сказать, - ты всякий раз вынужден ложиться в ветеранский
госпиталь, чтобы тебя привели в порядок". Но поостереглась ехидничать - не
то время.
Луна должна была вот-вот взойти. Она поднялась, когда они катили по
ухабистой грунтовой дороге к переезду, где застряла на путях смахивающая на
орудийную башню машина Хетти. Дарли, развернув на большой скорости пикап,
обдал грязью ехавших следом горняка с подружкой.
- Садись за руль и крути баранку, - сказал Дарли.
Хетти перебралась в свою машину. Вцепившись в руль, возвела глаза к
небесам и сказала:
- Господи, не дай мне погнуть мост или пробить картер.
Когда Дарли залез под бампер Хеттиной машины, ребра пронзила такая
боль, что у него перехватило дух, и он закрепил буксир как есть, вместо того
чтобы сдвоить. Поднялся и засеменил в своих тесных сапожках назад к пикапу.
Только ходьба разгоняла боль; выпивка и та больше не помогала. Он
подсоединил трос и дернул. Хеттина машина, лязгнув рессорами, встала боком
на полотно. Хетти, разъяренная, перепуганная, сконфуженная, газовала, пока
не забросало свечи.
Горняк крикнул:
- У вас трос слишком длинный.
Машина задрала нос. Чтобы выйти, пришлось опустить стекло; ручку
изнутри заело уже Бог знает сколько лет назад. Хетти, с трудом выбравшись из
окна, завопила:
- Давай я позову Шведа. Давай я попрошу его дать сигнал. С минуты на
минуту пойдет товарняк.
- Валяй, - сказал Дарли. - От тебя так и так проку нет.
- Дарли, ты уж будь поосторожней с моей машиной.
Плоское дно древнего моря здесь углублялось, и свет от фар Хеттиной
машины, пикапа и "шевроле" горняка, мощный, яркий, был виден и за тридцать
километров. Хетти напрочь об этом забыла - так перепугалась. Думала только о
том, что она, старая размазня, вечно волынит: собиралась бросить пить, да