"Сол Беллоу. Между небом и землей" - читать интересную книгу автора

типом. С тех пор как мы были "товарищ Джо" и "товарищ Джим", мы виделись
всего раза два, ну три от силы. Он изменился. Лоб выше, взор строже. Я
киваю, но не получаю никакой награды своих трудов. Смотрит сквозь меня:
очевидно, так предписано смотреть на "ренегатов".
Почти тут же приходит Майрон, с ходу заводит о работе, но я буркаю:
- Погоди минуточку. Помолчи.
- В чем дело?
- Так, есть кое-что. Объясняю. Видишь того типа в коричневом костюме?
Джимми Берне. Десять лет назад я имел честь называть его "товарищ Джим".
- Ну и?
- Я поздоровался, а он сделал вид, что меня нет на свете.
- И плюнь.
- Но разве это естественно? Я же был его близким другом!
- Ну и?
- Хватит нукать! - Меня уже понесло.
- Просто мне интересно, неужели ты хочешь, чтоб он распростер тебе
объятья?
- Ничего ты не понимаешь. Плевать я на него хотел.
- Тогда я ничего не понимаю. Должен признаться - ровно ничего.
- Нет. Ты послушай. Он не имеет права смотреть сквозь меня. Вечно со
мной такое. Тебе не понять, ты всегда держался в стороне от политики. Но
я-то знаю, что почем, и я сейчас встану, подойду и поздороваюсь, а уж
он -как хочет.
- Не идиотничай. Зачем нарываться на неприятности? - говорит Майрон.
- Хочу и буду нарываться. Знает он меня или нет? Прекрасно
знает. -Злость моя растет с каждой секундой. - Удивляюсь, как до тебя-то не
доходит.
- Я пришел поговорить с тобой насчет работы, а не смотреть на твои
припадки.
- А-а, припадки! Думаешь, мне очень нужен этот Джим? Тут принцип. Ты,
кажется, не улавливаешь. Только потому, что я уже не являюсь членом их этой
партии, ему и подобным кретинам велено меня не замечать. Ты понимаешь, чем
это пахнет?
- Нет, - сказал Майрон беспечно.
- Хорошо, объясняю. Я имею право на то, чтоб со мной разговаривали. Это
элементарно. Вот и все. Я настаиваю.
- Ох, Джозеф, - сказал Майрон.
- Нет, ты послушай. Запрети человеку разговаривать с другим человеком,
запрети ему с кем-то общаться, и ты запретишь ему думать, потому что, как
тебе подтвердит не один писатель, мысль - это средство общения. Но его
партия хочет, чтобы он не думал, а подчинялся дисциплине. Ясно? Потому что,
видите ли, это революционная партия. Вот что меня бесит. Когда кто-то
подчиняется такому приказу, он сам уничтожает свободу и прокладывает путь
тирании.
- Ладно тебе. Нашел из-за чего кипятиться.
- Тут еще в сто раз больше надо кипятиться, - говорю я. - Это очень
важно. Майрон на это:
- Но ты ведь давным-давно с ними порвал, верно? Неужели же только
сейчас до тебя дошло?
- Я ничего не забыл, вот в чем дело. Пойми, я их совсем не за тех