"Сол Беллоу. Лови момент" - читать интересную книгу автора

прослезился.
- Новые? - сказал он.
- Ты чересчур носишься со своими проблемами, - сказал доктор. - Не
стоит на этом специализироваться. Сосредоточься-ка лучше на реальных
несчастьях - неизлечимые болезни, несчастные случаи.
Весь вид его говорил: не лезь ко мне, Уилки, дай ты мне покой, я имею
на это право.
Вильгельм и сам молился о сдержанности; знал за собой эту слабину, ее
перебарывал. И вдобавок знал характер отца. И начал мягко:
- Ну, если говорить о неизбежном - все, кто пока не переступил роковую
грань, по отношению к смерти находятся на одной и той же дистанции. Конечно,
мои неприятности никакая не новость. Мне надо платить взнос по двум
страховым полисам мальчиков. Маргарет прислала. Все на меня валит. Мать ей
оставила кой-какое наследство. А она даже не захотела подать на совместную
налоговую декларацию. Меня общипали. И тэ де и тэ пе. Ну да ты все это
слышал.
- Безусловно, - сказал доктор. - И говорил тебе, чтоб прекратил ее
пичкать деньгами.
Вильгельм складывал губы, примерялся, молчал. Нет, это было невыносимо.
- Ах, папа, но мои дети. Мои дети. Я же люблю их. Я хочу, чтоб они ни в
чем не нуждались.
Доктор произнес благожелательно, будто не расслышав:
- Да, разумеется. Ну а получатель по этим полисам, естественно, она
сама.
- Да бог с ней. Лучше я умру, чем брать хоть цент из таких денег.
- Ах, ну да. - Старик вздохнул. Он не любил упоминаний о смерти.
- Я тебе говорил, что твоя сестра Кэтрин-Филиппа снова на меня насела?
- По какому поводу?
- Хочет снять галерею для выставки.
Вильгельм справедливости ради выдавил:
- Ну, это, правда, твое дело, папа.
Круглоголовый, поросший белым пухом старик сказал:
- Нет, Уилки. Эти ее полотна - полная чушь. Я в них не верю. Новое
платье короля. Может, конечно, мне и пора впадать в детство, но, по крайней
мере, я давно уже вышел из детского возраста. Когда ей было четыре года, я,
кажется, с радостью покупал ей карандаши. Но теперь она сорокалетняя
женщина, и нечего потакать ее заблуждению. Хватит. Она не художница.
- Я не то что считаю ее истинным дарованием, нет, - сказал Вильгельм. -
Но она пробует силы в достойном деле, это же не предосудительно.
- Вот пусть ее собственный муж и балует.
Он изо всех сил старался быть справедливым к сестре, искренне собирался
щадить отца, но непроницаемая благожелательная глухота старика подействовала
на него, как всегда. Он сказал:
- Когда речь идет о деньгах и о женщинах - я пас. Ну почему, скажи,
Маргарет так себя ведет?
- Хочет доказать, что тебе от нее никуда не деться. Старается тебя
вернуть силой финансового давления.
- Но если она меня гробит, папа, как это я, интересно, вернусь? Нет, у
меня же есть чувство чести. Она хочет меня доконать, ты просто не видишь.
Отец удивленно смотрел на Вильгельма. Что, мол, за ерунда? А Вильгельм