"Аркадий Белинков. Юрий Тынянов " - читать интересную книгу автора

скрылся кассир Банка Ротшильда, которому была поручена уплата Неаполитанских
процентов" и который "не мог устоять от искушения испытать свое счастье в
биржевых делах". Кроме того, сообщалось о том, какую сулит выгоду пересадка
морских рыб в пресные озера. Сообщалось также о шляпках черных
граденаплевых, о черных блондовых косынках, о кушаках из широких волнистых
лент со стальными пряжками, о том, что бриллиантов и цветных камней не носят
и что приличные к траурной одежде драгоценности суть жемчуг, гранаты и
опалы*.
О событиях на Петровской площади, происшедших накануне, было напечатано
в "Прибавлении к "С.-Петербургским ведомостям".
Сообщено о событиях, происшедших накануне, было таким образом, что,
казалось, почти ничего, кроме радости и умиления, вызванных Николаем
Павловичем, не было. "Вчерашний день будет без сомнений эпохой в истории
России", - заявляет правительство. "Эпохой в Истории России" правительство,
конечно, называет не восстание, а то, что "в оный (день. - А. Б.) жители
Столицы узнали с чувством радости и надежды, что государь император Николай
Павлович воспринимает венец своих Предков...". Восстание описывалось так:
"Между тем, две возмутившиеся роты Московского полка не смирились. Они
построились в баталион-каре перед Сенатом; ими начальствовали семь или
восемь Обер-Офицеров, к коим присоединилось несколько человек гнусного вида
во фраках. Небольшие толпы черни окружали их и кричали: "ура!"
...мятежники... не нашли себе других пособников, кроме немногих пьяных
солдат и немногих же людей из черни, также пьяных..."**
* См. "Северную пчелу", 15 декабря 1825 года, " 150.
** "Прибавление к "Санкт-Петербургским ведомостям", 15 декабря 1825
года, "100.
Через шесть дней, 20 декабря, был опубликован царский манифест, в
котором "все происшествие" объявлялось "маловажным в самом себе", а так как
о маловажных происшествиях царские манифесты не публиковались, то пришлось
счесть происшествие за "весьма важное по его началу и последствиям"*.
В ночь на 13 июля 1826 года на кронверке Петропавловской крепости
казнили вождей декабрьского восстания.
Казнили их боязливо. Как и полагается, о боязливости, конечно, не
говорилось, а говорилось о "должной тишине и порядке". А так как "народу
собралось вокруг тьма-тьмущая" (начальник кронверка Петропавловской крепости
В. И. Беркопф)**, то исполняющему должность санкт-петербургского военного
генерал-губернатора П. В. Голенищеву-Кутузову во всеподданнейшем донесении
специально пришлось сообщить неправду о том, что "Зрителей... было не
много"***
О декабристах писали скупо и неохотно, казнили их ночью, хоронили тайно
и хотели забыть навсегда.
В ночь на 13 июля император не спал. Каждые пол-часа к нему в Царское
Село скакали из Петербурга фельдъегери с донесениями о том, что делается в
Петропавловской крепости. Николай писал матери: "...все совершилось тихо и в
порядке, гнусные и вели себя гнусно, без всякого достоинства",
"...поблагодарим провидение, что оно спасло нашу дорогую родину"****. (Как и
полагается, о том, что удалось задушить людей, посягнувших на власть,
конечно, не говорилось, а говорилось о родине.)
14 декабря 1825 года Н. М. Карамзин был во дворце, выходил на
Исаакиевскую площадь, камни падали к его ногам. Он был возмущен. "Я, мирный