"Руслан Белов. Сумасшедшая шахта" - читать интересную книгу автора

попытался заснуть, но не получилось. И опять начал вспоминать вимсовские
дни.
...Я проработал в этих краях шесть полевых сезонов. По заказу местной
геологоразведочной экспедиции наша научно-исследовательская партия искала
новые перспективные площади, то есть добросовестно прочесывала пятью
маршрутными группами каждый квадратный километр нашей площади, где
наличествовал хоть какой-нибудь намек на присутствие оловянной
минерализации.
...Маршрут в приморской тайге! Это что-то! Сколько раз слезы
навертывались на мои глаза, когда я намертво застревал в подлеске, густо
переплетенном лианами лимонника и прочей ползучести. Тайга вцепляется в
расползшиеся ноги, вывернутые руки и шею, грызет компасную кобуру, отрывает
полевую сумку и присваивает молоток. И все, что ты можешь сделать - это
сдаться на милость победителю и лишь тогда он выпустит тебя из своей
ловушки, чтобы через несколько десятков метров снова играючи поймать, но
уже в буреломе или болоте.
...Маршрут в приморской тайге... Да это невозможное дело! Особенно
вдали от ручьев и речек. Разве можно заниматься геологией, когда каждую
минуту ты должен определять по карте свое положение на местности? Стоит
отвлечься на прослеживание какой-нибудь рудной зоны, и ты заблудился! И
надо лезть на ближайшую сопку, потом, когда выяснится, что с нее ничего не
видно, возвращаться на то место, положение которого на карте ты знаешь или
вовсе на исходную точку. Или просто наугад наносить точки наблюдений на
карту.
...А энцефалитные клещи! Со всех кустов они сыплются на тебя
десятками, если не сотнями. Целым их отделениям удается проникнуть к твоему
беззащитному телу и они, в жадном восторге предвкушения крови, начинают
возбужденно бегать по груди, спине, голове. И тогда надо раздеваться, брать
в руки карманное зеркальце и снимать с себя этих ненасытных паразитов... Но
через неделю таежных маршрутов ко всему этому безобразию привыкаешь,
перестаешь осматриваться сначала ежечасно, а потом и ежедневно и тогда
клещи вгрызаются в тебя сначала по самые уши, а потом и по самую задницу...
Но иногда мы выбирались из тайги и уезжали на чудесное море.
...Берега Японского моря неописуемо красивы. Обрывистые, покрытые
кучерявыми дубовыми рощами... Причудливые скалы-останцы... Искрящиеся
слюдяные пляжи... Лиманы, полные рыбы... На море мы ставили палатки на их
перемычках, купались, ныряли за гребешками- он доказал, что мразь не он., а
бархатными вечерами прогуливались с девушками по уютным лунным пляжам...
Однажды днем, накупавшись до изнеможения, я заснул под скалой на теплом
песке. Я спал, как, наверное, спят в раю, глубоко и безмятежно. А
проснувшись, увидел милое, любящее и любимое лицо Марины... Я не верю, что
испытанное мною тогда, хоть кто-нибудь испытывал на седьмом небе.


***

На следующее утро я пошел на переговорный пункт звонить Юрке
Плотникову. Всю дорогу до пункта я думал, как сообщить ему о сути дела, да
так чтобы телефонистки ничего не заподозрили. И вспомнил о солодке. Еще в
те времена, когда мы работали в геоинформационном институте космонавта