"Руслан Белов. Смерть за хребтом" - читать интересную книгу автора

обхватила меня руками за талию и жадно потащила к себе, к своей обнаженной
груди. Я, как загнанный зверь, стал лягаться конечностями и, брызжа слюной,
повторять: "Уйди, уйди, дрянь..."
Однако она продолжала молча тянуть ко мне руки, придвигалась, пыталась
гладить и целовать. Я кое-как вырвался, встал, перешагнул через тело,
извивающееся в экстазе, и бросился к выключателю. Во вспыхнувшем свете, на
том самом месте кровати, которое обычно занимала Лейла, я увидел
сумасшедшие, дико застывшие желтые глаза Фатимы, ее белокожий, бугристый
торс с обвислыми грудями... Когда глаза ее привыкли к свету, она вскочила
и, замахав руками, бросилась ко мне и некоторое время стояла рядом,
извергая мне в лицо незнакомые, наверняка обидные слова, затем плюнула в
ноги и, хлопнув дверью, убежала.
Меня охватила нервная дрожь. Я бегал по комнате, бил, ломал все, что
встречалось на пути, и делал это, пока в моих руках не затеплилась высокая,
с узким горлышком, фарфоровая вазочка...
Я выпил сразу половину. К счастью, виски был хоть и противный, но
забористый. И с весьма необходимым в моем положении снотворно-наркотическим
средством.
Захмелев, я сбросил оскверненную простыню с кровати и улегся. Под
кроватью в пределах досягаемости стояла ваза. Время от времени я отхлебывал
из нее, пока не забылся крепким сном.
Два следующих дня я не получал пищи. Лишь в начале третьего под дверью
появилась жестянка из-под брынзы. В ней, невымытой, была вода. На четвертый
день на минуту появилась Фатима. Она, сверкая глазами, подошла ко мне
вплотную и выкрикнула по-персидски громко и решительно:
- Есть Фатима - есть Лейла! - и добавила для понятности по-английски,
показав сначала на себя, а потом в сторону двери:
- Ферст ю фак Фатима, зен ю фак Лейла! Андестенд?
Поняв по глазам, что слова дошли до меня, она развернулась и вышла,
громко хлопнув дверью.
Что мне было делать? Судя по всему, сам не ведая того, я уже дважды
переспал с Фатимой и мне всего лишь предлагается продолжить по отработанной
схеме бессознательный с моей стороны секс. В обмен я получаю совершенно
необходимую для меня возможность общения с Лейлой...
А если я откажусь? То яд? Или выдача полиции как грабителя или
контрабандиста? Удавкин уже, наверное, постарался, и меня ищут. А так:
Лейла - вечером, Фатима - ночью: "Спокойной ночи, дорогая Лейла, с добрым
утром, милая Фатима..." И еще: "Сладенький мой, мама уехала в Забол за
виски и уступила мне свою очередь!" Или: "Лейла приболела, и целую неделю
ты будешь мой!"
Нет выхода!
Кстати, о выходе... Ведь, я, стервец, за эти дни ни разу не
попробовал, что попробовал - не подумал даже о бегстве из комнаты через
дверь. А ведь можно было. Фатиму - по тыкве, потом в ковер закатать и на
волю! Устроил себе курортную жизнь - дыни с вишнями, девочки на сладкое.
Круглые попки и стройные бедра...
Хотя понятно, почему не дергался. От добра добра не ищут. Иранская
тюремная камера, которую мне Удавкин, без сомнения, заказал, похуже будет.
И будет без дынь и даже женщин с обвислыми грудями. И, говорят, в ней долго
не живут. Так, может, поселиться здесь навечно? Фатима станет старшей