"Руслан Белов. Кол Будды" - читать интересную книгу автора

В "Веге-плюс" было тихо.
Он выпил водки, понежился в джаккузи, поужинал и лег к Галочке.
На ней была блестящая голубая ночная рубашка.
Сквозь нее было видно все.
Темный треугольник лобка.
Вздыбившиеся соски.
Жаркие бедра.
Она проснулась, прижалась к нему ласковой кошечкой.
Он, выказав недовольство нервным движением плеча, взял пульт, лежавший
на малахитовой тумбочке (в номере все было под малахит), включил телевизор.
По местной программе шли ночные новости.
Дикторша взволнованно говорила:
- Этот необычно погожий летний вечер стал для нашего города поистине
трагическим. В десять часов тридцать минут десятиклассники Марина Ковалева и
Витя Шевченко покончили жизнь самоубийством. Несколько человек видели, как
они, взявшись за руки, бросились под проходящую по шоссе машину. Десятью
минутами раньше погибла женщина, перебегавшая дорогу в неположенном месте.
Ее фамилия устанавливается. Примерно в тоже время на той же дороге был сбит
Сапронюк Михаил Константинович, в нетрезвом виде ехавший в левом ряду на
неисправном велосипеде. Опрошенные родственники признались, что послали его
в магазин за пятой бутылкой водки...
Олег почернел от злости, оттолкнул Галочку, не ко времени предпринявшую
несмелую попытку его обнять.
Этот Капанадзе делает все, что хочет!
Он присвоил его, Олега! Он присвоил его будущее, его жизнь, его смерть,
он присвоил его поступки!
Что делать, черт побери?!

11.

В Геленджике снять комнату не получилось - как и в Адлере никто не
хотел брать на постой одного человека. Или предлагали такое, что воротило
душу. Или предлагали такие, что хотелось побыстрее уйти. Можно было,
конечно, пройтись по окраинам и найти что-нибудь приличное. Однако Смирнову
не захотелось ходить от дома к дому, угодливо заглядывая в оценивающие глаза
(чего ему не было по вкусу, так это просить и нравиться), да и тянуло его на
берег, привык он ночевать под небом и обычным предутренним дождем.
Город был памятным. После того, как десятилетний непоседа Женя, упав с
сосны, десять минут повисел на железных кольях ограды, впившихся в грудь,
мама три года подряд отправляла его в местный детский санаторий "Солнце".
Конечно же, он не мог уйти, не побывав там, где прошли одни из лучших
месяцев его жизни.
Санатория Смирнов не нашел. Люди, к которым он обращался, недоуменно
пожимали плечами. Наконец одна старушка сказала, что, собственно, "молодой
человек" и находится на том месте, где когда-то было "Солнце".
Смирнов оглянулся. Заросшие бурьяном развалины, обгоревшие стропила,
несколько заколоченных домиков, презервативы в траве... Это было все, что
осталось от лучших его месяцев.
Поблагодарив старушку, он спустился к берегу и, наконец, узнал