"Руслан Белов. Как я таким стал, или Шизоэпиэкзистенция" - читать интересную книгу автора

Света:
- Ты всем мешаешь!
Полина:
- Больше не приходи! Ты мне не отец! Мой отец - Вадим!
- Поля, ведь это тяжелый грех, говорить такое отцу!
- Бабушка, это правда грех? - бабушка отвернулась. Глаза ее
злорадствовали.

От дочери и внучки Вере Зелековне нужно лишь одно - ей нужно, чтобы они
двигались, когда она тянет за ниточки. Это всем нужно.

А может, меня, мятущегося, действительно надо изолировать? От Полины?
Александра? И вообще от людей?

Тяжело. Думаю о девочке. Они должны придти...

Пошел пройтись. Заглянул в магазин. Купил смешного плюшевого медведя в
хрустящем целлофане. Потом шел вдоль прилавков и улыбался - знал, мишка
девочке понравится, и глаза ее станут теплыми. В парфюмерном отделе
остановился, спросил продавщицу:
- Какие духи нынче носят?
- Вот эти возьмите, - девушка улыбалась, поглядывая на медведя.
Понюхал флакон. Вроде ничего. Заплатил. Пошел, думая, не пошло ли
дарить духи. Очутился в обувном отделе. Увидел туфельки. Остроносые, с
тоненькими каблучками. Недорогие. Подошел, повертел в руках. Подошла
продавщица.
- Пожалуй, я возьму.
- А какой размер?
Чуть было не сказал "Сорок третий" и смутился.
Смущение не осталось незамеченным. "Фетишист, - выразил взгляд. - Или
транс, транцве...", - она не знала точно слова.
- Тридцать шестой, пожалуйста.
- Сейчас носят с закругленными носками, - взгляд женщины потеплел.
Мужчины никогда не покупали ей туфелек.
- Мне такие не нравятся. Они какие-то бесхарактерные. А эти - острые,
мотивированные.
- "Нет, все-таки он то самое слово", - подумала продавщица.

Дома выставил покупки на журнальный столик. Мишку, освободив от
хрустящей оболочки, посадил в кресло. Сел напротив. Сказал себе:
- Надо бы освободить место в шкафу и стенке... Для них.
- Ты сумасшедший! - сокрушенно покачал головой.
- Нет, не сумасшедший! Просто в мире нормальных для меня нет места.
Света, нормальнейшая из нормальных говорила: "Ну, согласись, мы ведь не
сошлись характерами?" Да, я не сошелся характерами с нормальной женщиной и
ее нормальными родственниками.
- И ушел в безумие...
- Да. В нем хорошо, ты не находишь?
- Здесь все возможно.
- Наоборот, здесь многое невозможно. Безумие не подло. В нем можно