"Руслан Белов. Как я таким стал, или Шизоэпиэкзистенция" - читать интересную книгу автора

- Три ошибки тут и две здесь, - и отсылал прочь.
Однажды я проверял домашнюю работу полдня. Лишь на исходе третьего часа
натуральной пытки - несколько раз уходил от него чуть не плача, -
выяснилось, что он просчитался, и в сочинение не было указанного числа
ошибок. И за это я ему благодарен - тогда я понял, что и боги могут
ошибаться.
Мне было восемь лет, когда это случилось. Может быть, если бы не этот
случай, все пошло бы иначе. Рано или поздно отчим свыкся бы со мной, этому
наверняка поспособствовало бы ожидаемое в семье прибавление. Но это
случилось, и мир мой обрушился вновь.
...Папа Олег уехал на свои аспирантские изыскания, беременная сестрой
мать осталось в городе. Кто-то шепнул ей (или просто ревновала - скорее
всего), что у него полевой роман с лаборанткой. Однажды я спросил, когда
приедет папа. Она, странно нервозная, выпалила, что никакой он мне не отец,
а чужой человек, и к тому же подлец и негодяй, мечтающий ее со мной, своим
пасынком, бросить, и потому я не должен этого человека ни любить, ни
уважать. Я растерялся, убежал на улицу, и... увидел его в кабине
подъезжавшего к дому Газа-63. Выскочив из кабины, отчим радостный(!),
бросился ко мне, протягивая руки.
Я отвернулся.
- Что такое? - нахмурился он.
- Мама сказала, что ты мне не отец!- выкрикнул я и, повернувшись,
убежал в свой садик (двор дома, в котором мы тогда жили, был поделен на
индивидуальные садовые участочки).
Меня снова "нагрузили". И снова в житейском порыве. Но не это главное.
Главное в том, что тогда я привык думать и думаю до сих пор.
"Сначала мамой была мама Мария, а папой - папа Иосиф, - думал я,
спрятавшись в садике под развесистым кустом сирени - я хорошо помню, как
сидел под ней на корточках, желая отгородиться от всего мира. - Потом мамой
стала Лена, а папой - Олег. Теперь мне сказали, что и он не отец... Значит,
и мама Лена мне не мама?!! Все мне никто??"
Вывод потряс меня. Я съежился в точку, стал зрачком остановившегося
Ока, и мир отстранился. Зелень, цветы, голубое небо - все поблекло. Я
лишился пуповины, связывавшей меня с людьми.
Это состояние было невыносимым, и я решил подвергнуть свой вывод
проверке - а вдруг все не так? Когда мама Лена и папа Олег помирились и,
взявшись за руки, пошли гулять, я вынул из коробки с документами паспорта и
внимательно их изучил.
Все было нормально. Я значился сыном в обоих. Обрадованный, вернул
документы на место, и тут в сознании от собственного года рождения отнялся
год рождения мамы, и перед глазами стала цифра 17. Я вздохнул свободно, но
радовался недолго - вспомнил, как мама говорила, что свидетельство о ее
рождении отец Иосиф - из-за войны с басмачами - смог получить, лишь когда ей
исполнилось шесть лет.
- В тот день я за пять минут постарела на год... - улыбалась она,
рассказывая.
- Как это? - удивился я.
- Да так. Возраст определяли по зубам и ошиблись.
Стало быть, когда я родился, ей было 16! А в шестнадцать не рожают -
это я знал точно.