"Руслан Белов. Как я таким стал, или Шизоэпиэкзистенция" - читать интересную книгу автора

ствол его согревался теплым воздухом, шедшим из шахты, весна уже царила
дюжиной изумрудных листочков.
2-е наблюдение. Середина мая. У подножья той же вентиляционной шахты
неподвижно лежал на спине плотный старик с седой курчавой бородой. Нагой
ниже пояса. "У него были дом и жена, - подумал я. - И где-то есть дети".

3.

Ночью приснился сон: на щеке Полины вырос неприятный серо-зеленый
нарост, похожий на мясистый цветок. Света, ее мать, целовала его и
поглаживала. Я стоял в стороне и смотрел с ужасом. И понимал - она радуется
наросту, потому что он отвращает меня от дочери.

Хуже всего, когда я вижу на улице пап с дочками. Идущих, взявшись за
руки, и с любовью друг на друга посматривающих. Тогда я напиваюсь и люто,
органически, ужасая себя, ненавижу Свету. И ее мать. И эта страшная
ненависть греет меня, как далекая звезда, я знаю, пока она есть, эта
ненависть, Свете не стать по-хорошему счастливой.
Пил весь день. И написал только это. И потому мгновений из прошлого
будет больше.

17.07.72. Вчера восемь часов махал пятикилограммовым кувалдометром -
отбивал образцы для Мельниченко - Костя от щедрот своих царских придал меня
отряду Института геологии. А так я прошелся бы по округе, благо есть что
посмотреть. Лаборант этого Мельниченко замучил душевной простотой - бей так,
бей сюда, не части. Я взорвался - все-таки я - старшекурсник, не кайлорог.
Мельниченко отозвал в сторону и сказал, что измываются надо мной ради моего
же блага. Осколок может впиться в глаз и т.д. Я чуть не прослезился от
отцовской заботы.
Устал, как собака - десять километров тащил около 30кг. Шел танком -
хотелось скорее выпить кружку горячего крепкого чая. Мельниченко возит с
собой алюминиевый кумган (в Средней Азии из таких обмываются), который, как
он считает, быстро закипает. Но воды в него входит всего литра полтора.
Выпьешь кружку, и полчаса ждешь следующую. Довольствие у них хорошее,
вчерашний обед на глазок обошелся каждому в рубль с изрядным лишком. Слишком
богато для рабочего 3 разряда. Сегодня в маршрут не пойдем. С утра ждали
дождя - и вот он, родимый, услужливо стучит по палатке.
18.07.72. Утро. Третий день по утрам готовлю рубон. Жалоб нет. Опять
махал кувалдой, осколками поранил кисть, один попал в глаз, да еще обсушил
руки. Коля Байгутов переживает - приедет домой, жена окажется беременной, и
не даст.
Вечер. В маршрут не ходили. Все заволокло туманом, и ущелья, в которое
мы должны были идти, не видно совсем. Решили возвращаться на базу. Навьючили
ишаков. Серый, ощутив вьюк, упал. Когда дошли до узенького, перекосившегося
моста, и коногон стал переводить ишаков, он снова упал (застряла нога между
корявыми бревнами). Черный отшатнулся, пробы стали его валить на бок, и он
медленно, медленно упал в воду (метров пять падал, пока не шмякнулся). Мы с
Павлом стояли в метрах в тридцати ниже по течению; наведя фотоаппарат, он
готов был щелкнуть, но когда ишак стал падать, в изумлении опустил его. Под
мостом дико: огромные волны, вода кипит. Ишака с пробами, палаткой, кошмами