"Василий Белов. Кануны (Хроника конца 20-х годов) " - читать интересную книгу автора

нашей территории сельсовета не имеется, из-за .недостатка грамотных, и по
причине низкой сознательности кадров имеем большую нужду в указаниях работы
и в канцпринадлежностях. Ревизия кооперации проводится регулярно..."
На этом месте мысли Микулина оборвались, потому что хлопнули наружные
ворота. Скрипуче запела давно не чиненная лошкаревская лестница. Вслед за
валом холода в сельсовет с утробным воем закатился наряженный покойником
Штырь.
- Ну, ну, хватит, - Микулин попятился к сейфу. На Гирина жутко было
глядеть. Длинный, до пят
саван из беленого холста, вывернутая на левую сторону шапка, по плечам
седые кудельные космы. Выбеленное мукою лицо искажалось вырезанными из
брюквы громадными редкими зубами. Зубы не умещались, выпирали изо рта и
наводили настоящую жуть. Вурдалак, да и только.
- Что? Ничего? - смеялся Петька.
Он вынул из-за щек "зубы", закинул в сторону полу савана Из кармана
синих комсоставских галифе проворно выволок четвертинку водки и завернутый в
газету кусок вареной бараньей печенки.
- Ты это... - Микуленок затравленно оглянулся. - Крючок, крючок-то
накинь. Тут вот с бумагами не могу развязаться.
- В части пятнадцатого?
- Ну. Сведенья требуют, как приспичило. Петька Гирин, по прозвищу
Штырь, знал толк в политике. В деревне говорили, что он служит теперь в
канцелярии у самого Михаила Ивановича Калинина. Но сам Гирин не хвастал пока
этим даже перед Микулиным - первым его дружком и теперешним главным
командиром Шибанихи. Петька накинул на дверь крючок, поставил четвертинку
под стол.
- Ну-ко, покажи... Микулин подзамялся.
- Да ты не боись, не боись, я и не такие бумаги видывал! - Он быстро
пробежал глазами по "сведеньям". - Так. В ажуре. А чего молотилка-то? У вас
была молотилка лошкаревская.
- Вышла из строя. Дадут, как думаешь?
- Дадут не дадут, а в лоб не поддадут. Должны дать.
- Должны, должны! Вон Ольховской коммуне пехают в оба конца, чего не
спросят. Два лобогрея, сепаратор. А нашему ТОЗу - хрен с возу!
- Так это коммуна, а у вас ТОЗ, - засмеялся Гирин. - Голова садовая.
Должон чувствовать разницу.
- Да в чем? - обозлился Микулин. - У них вон всего две коровы да
полтора мужика в хозяйстве. Остальные бабы и едоки. Будет от этой коммуны
толк, как думаешь?
Петька ничего не ответил. Он снял с графина стакан, откупорил
четвертушку. Широкие лошкаревские половицы запрегибзлиеь под его,
долговязой, в саване, .фигурой.
- Ты вот скажи, - не унимался Микулин. - Чего там больше-то мужики
думают? Какие у них центральные планы, куда оне-то мекают? С
крестьянством-то...
- А чего? - Гирин глуповато, по-детски сморщился. - Земля вам дадена?
Дадена.
- Дадена-то она пока дадена... А, ладно! - Микуленок бесшабашно махнул
рукой. - Давай наливай, пойдем на игрище...
Решили обменяться валенками и вывернуть микулинский полушубок, чтобы