"Василий Белов. Кануны (Хроника конца 20-х годов) " - читать интересную книгу автора

конское туловище и шею, закрывала артистов Когда кто-либо пробовал заглянуть
под нее, чтобы узнать, кто нынче конем, то, отброшенный копытом, отлетал в
сторону
Черный бородатый цыган с серьгой в ухе, в шапке с зеленым плисовым
верхом, в рваных штанах, но в хорошем кафтане раздвинул кнутом толпу,
похлопал коня по шее "А гдэ мой Сивка? А вот мой Сивка! А ну, каму лошадь
купить, харошая лошадь!" Тотчас появился юркий маленький черт, правда, в
валенках и безрогий Он поглядел у коня под хвостом и плюнул туда, конь
лягнулся, а черт подскочил вперед и начал считать конские зубы Поднялся
спор, сколько у коня зубов, началась торговля Мужичок вкупе с необъятной
полуторной бабой переторговал черта, цыган продал коня и смылся, а когда
мужичок посадил жену на коня, тот взбрыкнул, упал и ко всеобщему восторгу
испустил дух
Когда коня вместе с ревущей бабой выволокли на улицу, в Самоварихиной
избе уже нельзя было протолкнуться Ольховские ребята поздоровались за руку с
шибановскими девками и ребятами, пошли плясать под свою игру, доброхоты во
главе с Палашкой очистичи игрище от мелких ребятишек Молодок, мужиков и баб
пока оставили
Иван Нечаев курил с Акимом Дымовым, с кото рым они вместе служили, но
сестра Людка опять разыскала его в толкучке Она долго трясла брата за локоть
"Иван, ой, Иван, Анютка-то " - "Чево?" - "Да ведь родила!" Нечаев сперва
отмахнулся, потом до него дошло, и он стремительно бросился домой, словно в
атаку
Теперь игрище пело на все голоса гармоний и девок Палашка завела в кути
и за печью все горюны, гармонисты не однажды сменили друг друга, а
Микуленка, которого она ждала, все еще не было Председателя вызволил из
плена все тот же Иван Нечаев Прибежав домой, он еще с порога крикнул "А где
у меня Петруха то?" Нечаев задолго до этого дня дал младенцу любимое имя
Петр То, что могла родиться дочь, даже не приходило в голову Жена и мать
послали Нечаева за бабкой Таней, она была дальней его родственницей К тому
же только она умела так искусно завязывать пупки шибановским новорожденным
Нечаев пулей, даже без шапки устремился за Таней Он еле открыл примерзшие
ворота, выпустил на волю Микуленка с Носопырем и увел старушку домой
Носопырь отправился еще смотреть игрище, а Микуленок побежал в сельсовет
Были святки
Ребята и девки плясали и пели, ходили к горюну, переглядывались
Тревожно, ласково, счастливо, горько, весело, беззаботно звучали частушки
Гармони еще пели совсем не устало, у каждой был свой тон и голос Но деревня
уже спала Спали все, кроме веселого игрища, да не спали два старика Никита
Рогов и Петруша Клюшин уже поднялись и рубили хвою во своих дворах при свете
керосиновых фонарей Еще не спала кобыла попа - она сама пришла к дому и
стояла на морозе нераспряженная Да не мог уснуть Савватей Климов На игрище
он долго смешил девок и все просился плясать А сейчас, лежа на печке, он,
видимо, вспомнил и свою молодость Савватей ворчал и жаловался Гурихе на нее
же
- Да заусни ты, заусни, ради Христа! - не выдержала Гуриха
- Нет, не заусну
- Это пошто5
- А никогда не заусну Климов шиш когда за-уснет
Он затих, когда Гуриха отступилась Пропели вторые петухи Каждый раз,