"Василий Белов. Час шестый ("Час шестый" #3) " - читать интересную книгу автора

как у косого зайца. Пошто у ево бегают глаза-ти? Господь с ним... Пусть
бегают".
Вера Ивановна перекрестилась, зевнула и заснула.
Сон сладостной тишиной подкрался к ней, только спит она чутко, словно
ночная птица. Готова в любую секунду встрепенуться, прийти в себя. Ей
снилась или праздничная Залесная, или Ольховица. Вроде бы сварьбу ждут. И
будто бы замуж выходит не Тонюшка, а Палашка Миронова. Они шьют приданое из
холстов в какой-то непонятной избе, и не может Вера Ивановна скроить мужскую
рубаху. Прилаживается и так и эдак, а у нее не выходит...
Вдруг она вздрогнула. Забеспокоился ребенок. Она открыла глаза.
Какой-то шорох послышался за банной стеной. Она устремила взгляд на
волоковое банное окошечко. Ей показалось, что какая-то тень мелькнула на той
стороне. Или померещилось? Забилось сердце, и ребенок забеспокоился, засучил
ножками. За окном опять почудился легкий звук. Скотину, что ли, кто не
застал на ночь? Или Акимко шастает Дымов? Сказано же ему было, ежели придет
еще под окно, то будут жаловаться самому Веричеву. Неймется ему... Все
поклоны через людей заказывает, да вот и у предбанника не первый уж раз.
Вера окончательно проснулась. Осторожные, почти бесшумные чьи-то шаги
она скорее ощутила, чем услышала. Все трое ребят спали. Лишь самый малый
таращил глазенки. Она встала и с испугом поглядела в окошечко. Там над рекой
белел плотный туман, и уже занималось еле-еле заметное утро. Ведренная
золотая заря вот-вот появится, а вчерашняя сенокосная усталость еще и не
подумала уходить! Вера не сумела заснуть во второй раз. Но не усталость, а
тревога и какое-то необычное беспокойство подняли ее на ноги.
Заря стремительно и широко разливалась за банным окном. Вот и первое
солнышко косо блеснуло в закопченном банном пространстве. Смута в душе не
исчезла. Как раз в наружные воротца кто-то сильно забарабанил. Вера в одной
рубахе выскочила в предбанник:
- Кто?
- Ой, Верушка, отопри ради Христа! - Вера Ивановна по голосу определила
Палашку и отворила наружную дверцу.
- Гли-ко, чево творится-то! - У Палашки был восторженный вид. - Ведь
запретили сено сушить. Всем велят на силос идти... Митя Куземкин и Зырин по
всей Шибанихе бегают, всех баб и девок гонят косить на силос...
- Погоди, дай хоть сарафан-от найти...
Палашка ускочила внутрь бани, она продолжала тараторить:
- А тятю-то нашего вчера в председатели выбрали! Сама-то я на собранье
не ходила, дак мне бабы сказывали.
- Неужто? - встрепенулась Вера Ивановна.
- Вот те Христос, правда! Маменька-то вся расстроилась...
- Ладно и сделали... А куды девают Митьку-то? Не говорят?
Про приезд Микуленка Вера Ивановна Палашку не спрашивала нарочно.
Палашка и сама оставляла эту новость на самый конец. Спящие детки
заворочались, зачмокали ртами. Вера Ивановна приостановила Палашку:
- Тише, Палагия, тише! Всех моих мужиков разбудишь. Дак откуда узнали
про силос-то?
Но Палашка все еще берегла свою главную новость.
- Ой, ты Василья-то Пачина видела ли? У Тонюшки-то ведь свадьба
севодни, ему уезжать надо. Строк у него весь уж вышел. Говорят, оставит он
ее пока тут, а как только квартеру найдет в Ленинграде, так сразу и