"Михаил Беляев. Пожар (Приключения-78) " - читать интересную книгу автора

поблескивали обшитые черной кожей новенькие белые валенки.
- Так я и говорю вам, знакомьтесь. Знакомьтесь, Юхим Семенович! Вы всех
нас знаете и нашу гостью знать должны, - заговорила распевным голосом Оксана
Ивановна, как будто она не знакомила, а сватала двух ей милых, хорошо
известных людей. - Мы хотели утречком сами к вам идти, да дела, Юхим
Семенович, будь они неладны, так-таки и цепляются...
- Ох, кому вы говорите, Оксана Ивановна, - подстраиваясь под ее
распевную речь, грустно вздохнул староста. - Да разве я не в селе родился?
- На селе, на селе... - поспешила согласиться Оксана Ивановна, теряя
напевность речи и выдавая свое волнение. - В деловой семье... Все помнят.
Ваш батя работящий такой... А вы потом артистом были. В городе...
- Не надо дальше, не надо, - остановил староста. - В прошлом мы только
родились, - продолжал он уже небрежным тоном. - Что, конечно, для каждого из
нас есть великое жизненное благо. Однако жизнь свою мы и по сей день
устраиваем. Вот вам ирония судьбы: кто был ничем, стал всем, а кто стал
всем, становится ничем. А? Слышите, какая сила жизни в этом! Вы как
считаете? - обратился он вдруг к Сандре, которую он наконец достиг,
продвигаясь к ней во время разговора с Оксаной Ивановной зигзагами. - Фу!
Совсем одичал без хороших женщин. Пардон. Я все еще не знаю, как вас
величать, - обнажил он голову перед Сандрой и поклонился ей.
- Александра, - подсказала Оксана Ивановна.
- Саша, значит, - воскликнул староста.
- Сандра, - поправила его, отозвавшись, Сандра и внимательно посмотрела
на старосту. Она стояла перед ним, сложив руки на груди и опершись спиной о
доску переборки. - Цыганка я, - все так же, не сводя с него затаенно
вспыхнувших глаз, гордо сказала она и прошла мимо него, глядя через плечо и
покачивая станом.
- Великолепно! - снова воскликнул староста. - Живая мадонна! Хотя,
знаете, - шагнул он к Сандре и, взяв ее за плечи, повернул к себе, - я бы не
хотел, чтобы о вас узнали в немецкой комендатуре. Немцы! - произнес он
благоговейно, - наши великие заступники, - подчеркнул, следя за глазами
Сандры. - Слышите? Заступники! Они не очень обожают цыган. И такое бывает: в
тюрьмы заключают, в лагеря отправляют... Но на меня положитесь, - провел он
рукой по волосам Сандры и отпустил ее. - Я свой староста, как все селяне.
Никакой разницы нет! Спросите Оксану Ивановну. Разве не так? Что я для людей
делаю? - обратился он к Оксане Ивановне, обволакивая ее голубыми глазами.
- Известное дело... - запнулась она. - Вы, Юхим Семенович, весь на
людях. И батько ваш таким был. В каждый дом, бывало, зайдет...
- Не надо, не надо, Оксана Ивановна, о батьке, - отмахнулся староста и
сел за стол. - Он помер, батька. А нам с вами жить приходится, и не как-то,
а чтобы и за жизнью присматривать. Ведь жизнь ускользнуть может.
"Я-то при чем? - насторожилась Оксана Ивановна. - О чем это он? С тобой
за жизнью присматривать? Еще чего не хватало!.." - и собралась возразить
старосте, но тут же подумала, что говорить ему - это все равно что бить о
стену горохом, и принялась вытирать о передник и без того сухие руки.
- С меня многое спрашивают. Но, заметьте, это же спрашивают и с вас, -
продолжал между тем староста. - Мы, как говорится, из одной миски хлебаем.
Потому и друзья. И с вами, красавица, я хотел бы другом стать. Ну что вы на
меня свет очей льете? Я же влюблюсь в вас. Перед вашими юными очами и
староста не устоит.