"Владимир Павлович Беляев. Дом с привидениями (Старая крепость, Книга вторая)" - читать интересную книгу автора

- Ну конечно. Скоро месяц как живет! - ответил Петька.
- Что бы все это значило?
...Пока мы ходили в кинематограф, отец поснимал со стен фотографии; на
обоях всюду - и в спальне и в столовой - виднелись темные квадратные следы.
Мы давно не меняли обои, они выцвели от солнца и лишь под фотографиями
сохранили свой прежний цвет. Уложив в корзину всю посуду и шесть серебряных
столовых ложек, тетка стала опорожнять бельевые ящики комода. Отец снял со
стены ходики, отцепил гирю и обернул вокруг циферблата длинную цепочку. Мне
стало скучно здесь, в разоренной комнате, и я вышел во двор, чтобы поймать
голубей. Я неслышно открыл дверь сарая. Оттуда пахнуло запахом дров. Вверху
под соломенной крышей сквозь сон ворковали голуби. По голосу я узнал
банточного турмана. Вот и лесенка. Засунув за пояс мешок, я полез по ней к
голубям. Почуяв недоброе, один из них, глухо урча, шарахнулся в угол. Ладно,
не пугайся, и у Петьки будешь кукурузу получать! Голуби тяжело хлопали
тугими крыльями. Я быстро похватал их друг за дружкой, теплых, чистых моих
голубей, и с болью в сердце бросил в просторный мешок.
Пока я шел к Петьке Маремухе в Старую усадьбу, голуби возились в мешке,
как кошки, урчали, трепыхались, хлопали крыльями. Банточный турман даже
стонал от испуга.
Маремуха ждал меня на пороге своего ободранного флигеля. Только я
подошел, он сунул мне обернутый тряпками пистолет зауэр, выхватил из рук
мешок с голубями и, пробормотав: "Подожди, я сейчас", - метнулся в сарай.
Сидя на теплом камне, я слышал, как Петька щелкнул ключом, открывая
замок сарая, как заскрипела под его ногами лестница, как, взобравшись на
чердак сарая, он визгливо запричитал: "Улю-лю-лю!"
Мне еще больше стало жаль голубей. Сколько я возился с ними! Как трудно
было добывать для них в голодные годы кукурузу и ячмень! В те времена я
очень боялся, чтобы их у меня не украли на мясо соседние мальчишки. А теперь
я получил только один зауэр. Интересно, отойдет ли ржавчина или останется?
Мне очень хотелось развязать бечевку, развернуть бумагу, хоть в темноте
потрогать холодный, выщербленный ствол пистолета, пощупать нарезные
пластинки на его рукоятке, но я удержался.
Петька вынырнул из темноты неожиданно. Тяжело дыша, он протянул мне
пакетик с патронами и, заикаясь, сказал:
- Двенадцать... Можешь не считать...
Когда мы вышли на площадь, Петька дернул меня за руку и, оглядываясь по
сторонам, шепнул:
- Васька, а ты знаешь, я слышал, что в той совпартшколе, где ты жить
будешь, привидения водятся!
- Смешной, какие могут быть привидения?
- Самые настоящие. Верно, верно. Там белая монахиня по коридорам ходит.
Там же монастырь католический был!
- Ну и что с того? В гимназии нашей тоже монастырь был, а привидений
никто не видел.
- А в той совпартшколе видели, я тебе говорю!
Снизу от нашего дома к церкви кто-то шел.
- Тише, - цыкнул Петька и дернул меня за локоть.
Мы прижались к церковной ограде и пропустили прохожего. Когда он
скрылся за углом, я сказал:
- Ох и трус же ты, Петька!