"Лилия Беляева. Игра в Дурочку " - читать интересную книгу автора

молодая женщина с больным ребенком, с мужем в запое, с какой-то дикой
историей... Представь - ей позвонили из Дома ветеранов работников искусств,
сказали, что умерла актриса Мордвинова и оставила по завещанию все ей, все
имущество, и даже какие-то драгоценности. А через несколько минут ей звонит
некто Сливкин и сообщает, что актриса не своей смертью умерла, что она
сгорела прямо там, в этом Доме... Согласись, странная история. Уголовщиной
пахнет даже на мой дилетантский взгляд. А вдруг и Маринке чем-то это все
грозит? Сам знаешь, какое время и почем человеческая жизнь... Между прочим,
мне очень нравится цвет своего "жигуленка"... Я разве тебе об этом не успела
сказать? И разве бы он стоял сейчас так терпеливо под моим окном, если бы я
была другая? Не думаю. Учти, умник-разумник, я и храбрая, ко всему прочему,
и отзывчивая. Ты только сказал: "Хочу видеть!" - я сейчас же: "Давай!" Хотя
брат мой Митька мог заявиться в самый ответственный момент. И мать могла...
Ну Митька-то ладно, сам ещё молодой и потому снисходительный. Но мать вряд
ли одобрила бы моральное падение своей дочери, которая без загсовой печати
занимается любовью. Да прямо в своей девичьей постели!
- Все ясно, - отозвался Алексей, ткнул недокуренную сигарету в
пепельницу, отхлебнул чаю из любимой своей большой кружки, сиреневой в белый
горошек. - Все ясно. Завелась. Теперь не остановить. Авантюристка ты,
Татьяна... Из одной сомнительной истории - в другую. Про бюллетень забыла?
Тебе его ведь не зря дали. Чтоб отсиделась, отлежалась... Простудиться
можешь, а это тебе совсем ни к чему.
- Так ведь тепло! Солнышко светит!
- Что не помешало тебе, однако, подцепить на рынке какую-то заразу.
- Зато моя статья об этом самом рынке гремит и грохочет! Сколько
звонков от разных людей! И от своих собратьев-журналистов! И городские
власти получили свое... Между прочим, а кто тебя в Чечню гнал? Я, что ли? Ты
забыл, сколько мне пришлось перемучиться, пока ты там был?
Опять зазвонил телефон.
- Спорим - это звонок от тех, кто в восторге от моей статьи? Спорим?
Но звонок был опять от Маринки:
- Я забыла тебе сказать ещё вот что - я вдруг поняла, какая я одинокая,
совсем... в случае чего кто заступится?
- Неправда! Врешь! - осадила я её. - У тебя есть некая Татьяна
Игнатьева. Живая! А это что-то! Могли меня прирезать на этом чертовом рынке
те же азеры, что всех там в рабстве держат? Могли. Но - не вышло. А теперь
поздно. Теперь ими органы занялись. И даже, может быть, кое-кого посадят...
на два часа тридцать семь минут девять секунд... Я же сказала тебе - жди,
скоро буду!
- Хвальбушка! - сказал Алексей. - Связался на свою голову... - и пошел
под душ в ванную. Вернулся, скомандовал: - Снимай трусы! Ложись на бок!
Исполнила. Боль от укола обожгла, вроде, сильнее обычного. Поскулила.
Но он был строг и принципиален:
- За дело! Я же тебя предупреждал, чтоб не ела на этом рынке все, что
ни попадя! Теперь - терпи. Приду после дежурства и сделаю предпоследний
укол. На глазах твоей матери. Очень может быть, что этот мой благородный
поступок заставит её обратиться к тебе, глупой, с речью: "Танечка! Где твои
глаза? Сколько можно пренебрегать столь замечательным человеком? Надень
немедленно фату и беги с ним в загс!"
- Леша! - сказала я. - Ах, Леша-Лешка-Алексей!