"Лилия Беляева. Игра в Дурочку " - читать интересную книгу автора

Лилия БЕЛЯЕВА

ИГРА В "ДУРОЧКУ"


Анонс

Согласившись помочь своей подруге Марине получить наследство,
оставленное родственницей, которая умерла в доме для престарелых работников
искусств, молодая журналистка Таня Игнатова попадает в зловещий водоворот
событий. И дело даже не в разворованных наследных драгоценностях. Вскрылись
дела похуже. И теперь Таню мучает мысль: есть какая - то связь между
исчезнувшими бриллиантами, смертью Марининого мужа и вереницей гибели
именитых стариков в доме престарелых? Что это - случайность или жуткий
спектакль, разыгранный коварным режиссером?

Что может толкнуть молодую девушку-женщину на дикий, абсурдный
поступок - изувечить прическу, которая ей идет? Только экстремальное,
безвыходное положение. И отчасти - дурь.
Я дожевала бутерброд с сыром, допила чай, глянула в окно, где сияло
чистотой и невинностью бирюзовое майское небо, почикала ножницами без
последствий для воздуха, вздохнула и резанула... К моим ногам бесшумно
слетела длинная светлая прядь, а на моем лбу, прикрывая его до бровей,
появилась дурацкая челка. Теперь было поздно жалеть, сокрушаться, ругать
себя "идиоткой". Следовало забрать все оставшиеся пряди в пучок на затылке
под синюю бархатку с резинкой внутри, чтоб в целости сохранить Наташин
фасон, который сто лет назад называли "конский хвост".
Далее следовало вдеть в уши позолоченные сережки с голубыми камешками,
неинтересные, безвкусные, надо признать, и позолоченной цепочкой украсить
шею. "Воркутинские" же кофта с юбкой турецкого происхождения тоже гляделись
отнюдь не изделиями от Версаче... Особенно убогонька была серая
плиссированная юбчонка из искусственного шелка со стеклянным блеском.
Михаил, как ему и было велено, сидел на кухне, допивал кофе и считал
мою затею по меньшей мере необдуманной. У двери в прихожую уже стояла его
командировочная сумища, где основное место занимали фотопринадлежности,
включая три фотоаппарата и фоторужье.
- Вхожу на подиум! Музыка! Гляди! - позвала я и встала посреди комнаты,
скромно развесив руки по бокам, смущенно исподлобья глядючи...
- Мать честная! - воскликнул он то ли в восхищении, то ли в досаде. -
Во что себя превратила! Глухая провинция! И не жалко волос-то?
- Не-а, - отозвалась застенчивым шепотом. - Немножко.
- Ох, Татьяна, Татьяна... И куда лезешь на свою голову! Больно
самоуверенная! Да и не женское это дело...
- Ага! - подтвердила с охотой. - Женщине пристало прозябать лишь на
задворках жизни. Даже если она выбрала себе лихую профессию журналиста... И
ты, Михаил, выходит, туда же! А я-то надеялась, что без предрассудков...
Он поднял обе руки, сдаваясь. При его росте этого делать не следовало -
чуть не разбил люстру:
- Подсекла! Вогнала в краску!
Ткнул в меня пальцем: