"Лилия Беляева. Игра в Дурочку " - читать интересную книгу автора

- В последний раз спрашиваю: ты хоть понимаешь, что лезешь на рожон?
Что там целых два трупа... Нехорошо пахнут. Убийство вообще пахнет скверно!
Ты тоже, между нами, не из каррарского мрамора...
- Не каркай! И не считай себя первооткрывателем. Я же тебе и сказала,
что убийством шибко пахнет в этом Доме ветеранов от искусства. Но если я уже
и волосы изуродовала - значит, ходу мне назад нет. Лучше скажи - очень я
похожа на воркутинку Наташу? Ты же профессионал, у тебя глаз - алмаз...
Михаил, будучи человеком добросовестным и отзывчивым, взял в руку
раскрытый паспорт моей сводной сестры, вгляделся в фото, перевел взгляд на
меня, признал:
- Похожа. Надо же... сводные сестры, а словно двойняшки!
- Отцу надо сказать спасибо. Должно быть, много страсти вкладывал не
только в свою геологию, но и в женщин... А ещё говорили, что в период
развитого или какого-то там ещё социализма не было секса! Вот же ярчайший
пример!
Михаил рассмеялся:
- Лови ещё один! Тоже нетусклый! Я посвятил директора Дома Виктора
Петровича Удодова в наши с тобой интимные отношения, сказал, что ты не
только квартируешь у меня, но и живешь со мной. Шокирована?
- Нисколько! Врать так врать! Очень убедительно: мол, бедной девке
некуда было податься, а мужик и воспользовался...
- Во-во! Именно этот кадр! Как мужик мужика мы поняли друг дружку и
хохотнули. Он мне приоткрылся: "Беру на работу неустроенных бабеночек, они
это ценят и отвечают взаимностью, то есть работают на совесть". Возьми на
заметочку. Авось пригодится. Ну что ж... Удачи!
Он поднял с пола свою сумищу, постоял, широко расставив ноги в
кроссовках сорок пятого размера, не хиляк мальчик, отнюдь, усмехнулся в
бороду:
- Хочешь резану последнюю правду-матку?
- Валяй.
- Знаешь, почему ты затеяла это? Потому, что без любви живешь, без
настоящей кондовой любви, чтоб до скрежета костей и поломки челюстей.
- Золотые слова роняешь, Михаил. Но дороже всего была бы подсказочка:
где сыскать такого мужичка, чтоб он к тебе и ты к нему со всей искрометной
страстью, чтоб вас друг от друга автокраном не отодрали? Где? Сам-то куда,
между прочим, помчался? В Таджикистан, на границу, где пульки не только
соловьями свистят, но и жалят. Чего тебе-то в Москве-то не хватает?
- А может, тоже любви? - отбился он, перекачиваясь с пятки на мысок, с
мыска на пятку. - Надо подумать. Так или иначе, хочу встретить тебя здоровой
и невредимой. И веселой впридачу!
- А я - тебя. Два дур... то бишь сапога - пара.
И мы расстались. Он открыл дверь, шагнул вон, но в последний момент
обернулся:
- На деревянной солонке записан телефончик. В случае чего - звони.
Зовут Николай Федорович, ветеран одной неслабой службы. Он мне обязан - я
его портрет когда-то выставил, многие издания перепечатали. Ну, помчался за
бабочками, жучками-паучками.
Он сильно захлопнул за собой дверь. А я осталась одна одинешенька в
чужой однокомнатной, с чуждой мне челкой, разлученная "легендой" с родными и
близкими, и тишина неприкаянности придавила все мои дерзновенные помыслы...