"Артем Белоглазов, Лев Жаков. Да в полымя " - читать интересную книгу автора

продолжает. Спасатель-убийца! Пожалуй, более точного определения не
подобрать. Когда, наконец, люди прозреют? Поймут - избавление такой ценой не
лучше смерти? Хотя когда огонь жарит пятки, не до раздумий - жить, только бы
жить, плевать, что на десять лет меньше! А если на двадцать?! Если теряешь
не взрослые годы - детские?! Четверть века, спрессованную в один миг! И вся
жизнь исковеркана!.. 5 Начкар - начальник дежурного караула пожарной части.
[назад]


8. Олег

Во двор залетели на всех парах, развернулись с визгом шин и тормозных
колодок, разукрасив асфальт черными полосами. Палыч распахнул дверь и, не
дожидаясь, пока "Газель" остановится, выскочил. Я - за ним. Грудь ныла,
спину покалывало. До нестерпимого зуда не дойдет, однако свербит и свербит.
И не почешешь! В животе копилась пустота, мышцы напряглись, и кровь
пульсировала в жилах - часто, тревожно. Повинуясь барабанщику-невидимке,
который выстукивал ритм, все убыстряясь и убыстряясь. Знакомое чувство.
Окружение смазалось, готовясь замереть совсем, замедлиться настолько,
что секунды растянутся в минуты, а в пограничной зоне - в недели, месяцы,
годы. И наоборот.
Как это ни печально, для кого-то - наоборот. Я не спасаю стариков: кто
поручится, сколько им осталось? Только детей и взрослых, не разменявших
полувековой рубеж. Крайняя граница - шестьдесят. На меня молятся и осыпают
бранью, дарят цветы и плюют вслед. Я - кумир и палач. Что лучше? Мне ничего
не нужно, ни славы, ни денег. Мне не стать нормальным, не отказаться от
своего бремени. Не смогу, не выдержу. Зная, что в силах помочь, не пройду
мимо чужой беды. И - косые, мрачные взгляды, злой шепоток. Ненависть.
Иногда - очень редко - признательность.
За что, Господи?! За что-о-о?!!
Отведи чашу сию, от них отведи! Я не могу не спасать! Я не виноват, что
они стареют!
Митьку дразнят птенчиком, жена закатывает скандалы. Раньше она была не
такой, но ведь любит - я вижу. Наверное, это подвиг - любить выродка.
Куртку застегивал на ходу. Маска противогаза: резина стягивает волосы
на затылке. Шлем. Перчатки. Мог бы и не надевать - хоть голышом в огонь.
Эффектно? - еще бы! И глупо. Долго не продержусь, и не стоит - ради чего? В
доме пыль-грязь-копоть, битое стекло, щепки, арматура. Удушливый дым. И это
меньшее зло. Каждый раз - обязательно! - съемка, интервью, досадные вопросы.
А этот несчастный? Игорь?! Вечный укор и проклятье, самый "старший" из всех.
Не повезло - единственное, что я выдавил, разом превратившись из гордого
Феникса в мокрую курицу. Ошарашенные родители молчали. Я зажмурился,
надеясь, что мне хорошенько набьют морду. Нет! Они в ступоре глазели на
бывшего сына. Бывшего - иначе и не скажешь. Сволочь, тоскливо процедил отец.
Мать заплакала. Я отвернулся и, как оплеванный, побрел к машине. В тот раз я
вытащил семерых, а после Игоря - уже никого. И родственники погибших не
стремились отправить меня за решетку.
Я помнил Игоря, помнил, как он назойливо лез ко мне с микрофоном. Да,
этому журналисту я не мог отказать. А он пользовался, внаглую - копал
что-то, расследовал, писал обличающие статьи. Взрослый угрюмый мужик,