"Тонино Бенаквиста. Все для эго" - читать интересную книгу автора

расстоянии, готовый появиться по первому требованию. С тех пор как я начал
заниматься фотографией, я видел десятки девушек подобного калибра, но
никогда не заговаривал с ними. Сегодня у меня было в запасе три часа, до
того как вернуться к своим фотоаппаратам.
- Отпуск?
Она даже не потрудилась посмотреть на меня. И ей понадобилось чертовски
много времени, чтобы уронить:
- Нет.
- Прекрасно, у меня тоже работа. Вы не поделитесь шампанским?
Ну наконец-то она повернула голову, чтобы взглянуть, на что я похож.
- У вас сгорят ноги. Если хотите, я могу намазать их кремом. Впрочем, у
вас такие длинные ноги, что это займет не один час, так что лучше начать
прямо сейчас.
Она рассмеялась. Я подумал, что она велела официанту плеснуть мне
шампанского. Вместо этого убежденный в своей правоте официант просто двинул
мне в челюсть. Прямо здесь, у нее на глазах, под обжигающим солнцем. До
такой степени потерять чутье! Этот парень был слишком накачанным, чтобы
служить простым официантом. Обычно я за версту чую телохранителей, и это не
раз спасало мне жизнь (надо думать, что эта гадюка меня уже тогда
загипнотизировала!).
Я вернулся в отель - челюсть горела, фаланги пальцев правой руки
вывихнуты, а на груди царапины. Кроме унижения, ничего по-настоящему
болезненного. Когда стемнело, я устроился на гигантском экзотическом платане
(в то время я был таким же специалистом по деревьям, как и по
телохранителям, можно сказать, что я проводил время, прячась на одних, чтобы
ускользнуть от других). В тот вечер залезть на дерево было труднее, чем
обычно - последствия взбучки, - и, цепляясь за ветку, я едва не заорал от
боли. Отдышавшись, я прикрутил широкоугольник под приятную музычку,
долетавшую с виллы.
Я навел резкость на бассейн, где среди кучки плейбоев резвились две
прелестницы. Появился Эдвин, хозяин дома, уже без бабочки, но в безупречном
смокинге. Зная, что не сохраню ни одного, я все же сделал несколько снимков,
пока они еще были свеженькими. Боль в пальцах давала о себе знать каждый
раз, когда я нажимал на спуск. Но в общем все шло неплохо. Отличная техника,
бесшабашность каскадера, нюх ищейки и полное отсутствие угрызений совести -
я был создан для подобной работы. И вкладывал в нее всю душу. Без этого
ничего не получится, даже если занимаешься всякой мерзостью. (Все это давно
в прошлом, того парня больше нет: я хромаю, руки дрожат, но мне приятно
вспомнить о том, каким я был.) Почему этот гнусный Шале, мой патрон, платил
мне так много? Потому что я был единственным в своем роде, было у меня
нечто, чудовищно раздражавшее моих коллег: невероятное везение. Это
врожденное. Как дар, с самого рождения. Я умел выбрать правильный ракурс, и
все нужные люди слетались ко мне в кадр, как бабочки на свет. И я всегда
ощущал присутствие своего ангела-хранителя, такого же циника, как и я сам.
(Тогда это было еще так, но через несколько лет я стал самым невезучим
человеком в мире.) Когда я поймал в объектив начинающуюся групповуху, я
понял, почему так дорого плачу своим осведомителям.
В половине первого ночи все еще не случилось ничего, заслуживающего
внимания, - праздник, шампанское, несколько известных личностей соизволили
наконец появиться. В два двадцать на втором этаже страсти накалились -