"Тонино Бенаквиста. Все для эго" - читать интересную книгу автора

ответ. Софи, Натали и Паоло посмотрели на меня так, что я понял - никогда в
жизни я больше не произнесу эту фразу. Паоло вручил отвертку этому
оборванцу, который за две секунды преуспел там, где все остальные потерпели
фиаско. Все закричали от радости, когда машина заработала, и я не успел
остановить кассету. Сейчас вы увидите похотливых баб, сводящих папу с ума.
Вы наконец поймете причину всех его уверток. Да, папа любит смотреть по
ночам всякую мерзость. Иногда он пересматривает некоторые сцены в
замедленном режиме и даже нажимает на паузу, когда на экране появляется
задница блондинки, это его дико возбуждает. Папа ваш не лучше других.
Первые кадры были абсолютно невинными - женщина, одетая горничной,
входит в спальню с подносом в руках. Отсрочка будет недолгой, я полагаю,
барышня принесла завтрак молодым людям, жаждущим разврата. Она входит в
комнату и...
Ко всеобщему изумлению, Софи вытащила кассету.
- Эта злосчастная кассета - причина всех наших бед. Я предлагаю
выбросить ее и забыть все наши злоключения.
На секунду наши взгляды встретились, и я понял, что она знает все о
моих постыдных поступках, моей низости и мерзости. Она читала мои мысли, как
раскрытую книгу, и я ничего не мог от нее утаить. И потому ее прощение было
таким великодушным. И тогда я понял, что она исключительная женщина и что ее
снисхождения я не заслуживаю. Как я смогу забыть любовь и терпение, которыми
был продиктован ее благородный поступок?

И много лет спустя я иногда вспоминаю ту историю. Больше ничто не
нарушало нашу идиллию. Даже слегка развязный молодой человек, который
пялился на Софи вчера утром на парковке у супермаркета.
- Это же... это же Памела Квинс! Вы ведь Памела Квинс, вы играли в
"Девственнице и развратнице" и в "Течке шлюх"?
Для счастья нужно совсем немного. Чуть-чуть снисходительности и две-три
кассеты на выходные.


Однажды летом домосед...


Левой рукой я перебираю мелкий песок, правой встряхиваю стакан, так,
чтобы позвякивали кубики льда в коктейле. На секунду снимаю темные очки,
чтобы вытереть несколько капель пота, застилающих глаза. Посмотрев на свои
ноги невооруженным глазом, я замечаю, что они немного подпеклись ровно до
колен. Через несколько дней станет совсем некрасиво, придется снять бермуды.
Анна, моя нимфа, растянувшаяся на шезлонге, усмехается, глядя на меня. Я
смотрю на набегающие волны. Легкий ветерок то и дело шевелит волосы, а запах
крема для загара навевает воспоминания.

Я познакомился с Анной семь лет назад. На пляже в Лос-Анджелесе. Я
мечтал о высокой американке, какой-нибудь Карле или Барбаре. Сам того не
зная, попался на удочку невысокой француженки по имени Анна.
Она вышла из воды и растянулась под навесом. Там ее ждал пеньюар и
бокал шампанского. Из сумочки она вытащила стодолларовую купюру и сунула ее
в карман официанту. И он замер, на раскаленном солнце, на почтительном