"Тонино Бенаквиста. Все для эго" - читать интересную книгу автора

- На первых порах я каждый раз буду тебя сопровождать - раз уж
наконец-то ты нашел специалиста, который тебе подходит.
- Как хочешь, Мину.
Она останавливается у подъезда, как раз напротив сияющей золотыми
буквами таблички "Профессор Гиянкур". Целует меня в лоб.
- Иди, я буду тебя ждать, не бойся.
Я машу ей рукой и вхожу в здание.
- И будь на высоте!
Перепрыгивая через ступеньки, я взбегаю на четвертый этаж. Элизабет
слышит мои шаги и раскрывает мне объятия. Мы падаем на пол, сражаемся, чтобы
сорвать одежду, катимся до балконной двери, я поднимаю ее и прижимаю спиной
к стеклу. Мне хочется овладеть ею тут же, стоя, с видом на небо Парижа.
- А твоя жена точно ни о чем не догадывается?
В последний момент я удерживаю неодолимое желание, чтобы бросить взгляд
вниз. Катрин стоит, опершись о капот, и дымит сигаретой.
- Вроде бы нет, радость моя.


Петиция


До него доносился плач того парнишки из камеры в казарме Е. И пока над
тюрьмой плыла эта долгая унылая жалобная нота, сменяющаяся вспышками ярости,
Хосе Фаменнес вспоминал о первых минутах в этой дыре. Тогда у него еще были
силы плакать. На самом деле слезы - это просто знак того, что он чувствовал
себя чуть лучше, словно, после того как уже утонул, вдруг вынырнул - хотя
это казалось невозможным, - задыхаясь в водовороте стен. Слезы - это длинная
отмель, с которой человека, ухватившегося за цепи откидной койки, незаметно
сносит в океан. А потом парнишка умолк. Как и все остальные.
Хосе Фаменнес не мог бы заснуть раньше.


***


Некоторые встречи никогда не случаются в этом подлунном мире.
Страдающий приапизмом никогда не встречает нимфоманку, человек с
незапоминающейся внешностью никогда не встречает двойника, о котором ему все
твердят, воинствующий атеист никогда не встречает Бога, параноик никогда не
встречает ораву шпионов, которые его преследуют, и чиновнику на грани
увольнения никогда не встретить cвоего патрона выходящим из сомнительного
заведения.
Забудьте на секунду о том, что я только что наговорил, и представьте
себе журналиста на второстепенном парижском радио, у которого даже нет
названия, все называют его просто 99.1, даже наша немногочисленная
аудитория. Представьте себе меня, Алана Ле Гиррека, прочесывающего город в
поисках хоть сколько-нибудь приличного сюжета или обычного интервью, и это
будет больше, чем реальность. В реальности же я провожу время, болтая с
полузвездами, такими же пустыми, как их еженедельники, и людьми не более
талантливыми, чем все остальные, которым и сказать-то нечего. Если подвести