"Тонино Бенаквиста. Мясорубка для маленьких девочек" - читать интересную книгу автора

Моя же отомстила год спустя, через несколько дней после нашей свадьбы,
в самый разгар медового месяца.
- У нормальных людей медовый месяц принято проводить в Венеции.
- Красавица моя, при наших гонорарах мы не можем позволить себе
Венецию.
- А что же мы можем себе позволить?
- Одно симпатичное местечко под Ла-Рошелью.
- Ты шутишь?
Нет, я не шутил. Просто мне когда-то попался на глаза рекламный буклет
отеля "Лидо", расположенного на юго-западе Франции. Эдакий кусочек Венеции,
не иначе как доплывший до наших краев по Большому каналу: странная
обветшавшая хоромина, порождение грез какого-нибудь дожа в изгнании. Который
довел воплощение своей мечты до логического конца, увенчав сей призрачный
эдем крылатым львом, еще более величественным, еще более настороженным, чем
его прототип с площади Сан Марко.
Да и все остальное было в точности как там - даже эта атмосфера
старческого угасания, вот только не следовало упорствовать в поисках гондол
и гондольеров в дурацких канотье. Мы ездили туда каждый год, каковы бы ни
были на тот момент наши отношения и погода. Нас словно тянуло лишний раз
убедиться в медленной деградации нашего брака. И в каждый приезд я с
интересом изучал трещину на балконе со львом, опасно расширявшуюся год от
года; каждый раз я надеялся, что он рухнет вниз, и каждый раз уезжал
разочарованный, так и не дождавшись этого зрелища. Но не теряя надежды
насладиться им в следующем сезоне.
Пылкие молодые комедианты, которыми мы некогда были, поклялись друг
другу, как, впрочем, делают все супружеские пары, бдительно следить, чтобы
ни одно пятнышко, ни одна трещинка не осквернили нашу любовь. И регулярные
встречи с отелем "Лидо" служили нам именно для этого. Однако было нечто,
отличавшее нас от всех прочих пар. Тогда мы еще не знали, что именно.

Во время медового месяца мне удалось пробежать сценарий короткого
фильма, где я должен был сыграть наркодилера - торговца героином, который
находится в международном розыске и в конце концов сталкивается с упрямым
инспектором, преследующим его по пятам. Между двумя любовными объятиями я
находил время входить в образ продавца "дури", перевоплощаясь в загнанного
зверя, в параноика, отрабатывая его повадки и манеру поведения, изображая,
как он сворачивает пакетики с товаром или благоговейно выкладывает дорожки
кокса. Я даже воспользовался моментом, когда моя юная супруга отлучилась в
город, чтобы прорепетировать сцену, где мой герой колется героином, обставив
этот церемониал, как положено, необходимым реквизитом и, в частности,
выпросив для этой цели на гостиничной кухне фунт муки. Мне жутко хотелось
затмить Аль Пачино в "Панике в Нидл-Парке".[1] Первые попытки доказали, что
до идеала мне еще очень далеко, но, поупражнявшись как следует с чайной
ложкой, шприцем и резиновым жгутом, концы которого я крепко сжимал зубами, я
наконец почувствовал себя в продырявленной шкуре своего героя. Полицейские
ворвались в комнату как раз в тот миг, когда шприц выпал из моей руки на
пол, а сам я испустил хриплый стон, означавший первый приход. Второй же
наступил, когда они набросились на меня: вот тут мне действительно
захотелось выпрыгнуть в окно. В тот день я сполна прочувствовал, что такое
неожиданность и страх.