"Тонино Бенаквиста. Мясорубка для маленьких девочек" - читать интересную книгу авторабремени. В восторге от того, что он запечатлел на моем плече, я воскликнул:
- Я слышал, что Ван Гог покончил жизнь самоубийством как раз после того, как написал эту картину! Не ответив, он только пожал плечами и медленно ушел на кухню. Глядя ему вслед, я понял, что уже слишком поздно говорить об этом. ПИЦЦА С ПЛОЩАДИ ИТАЛИИ В час когда на землю нисходят сумерки, во мне просыпается это желание - неодолимое и властное. И я, ведомый дремавшими дотоле силами, вдруг оказываюсь в другой реальности, где все искажено, все колеблется. Я знаю, что должен выйти на улицу. Я принадлежу к породе тех крупных хищников, для которых день - всего лишь долгая летаргия перед ночной вакханалией. Это пиршество продлится до первых сполохов зари. Я голоден... У меня больше нет ни одной веской причины, чтобы покидать площадь Италии. Стоит пройти всего двадцать метров, и вот я уже в комиссариате на улице Куапель, где мои сослуживцы уже достаточно взвинчены нескончаемыми пробками и всем утренним набором мелких пакостей, которые вполне могут, случись что, навеки приковать вас к больничной койке. Достаточно пересечь бульвар, и вот я уже в госпитале Сальпетриер, на консультации по тропическим болезням, где описываю свои гастритные проблемы специалисту, который взирает на меня как на "медицинский феномен". Связанный с мерзкой хворью, подхваченной в Мексике три года назад. больше не покидать метрополию. Купил себе в окрестностях Биаррица скромный домик и отдыхаю там, кормясь овощами с соседней фермы. Поезд на Биарриц - тоже рукой подать, на Аустерлицком вокзале. Именно это соображение и побудило меня не покупать дом в Бретани. Если заглянуть еще дальше в прошлое, то могу сообщить, что свои два года на юридическом предпочел провести на улице Тольбиак, хотя все меня уверяли, что нет ничего лучше университета на Бютт-о-Кай.[20] До сих пор не понимаю, с чего вдруг предпринял ту мексиканскую эскападу. И ведь до сих пор расплачиваюсь за свою глупость. Болезнь с непроизносимым названием, которая угнездилась у меня в кишках, абсолютно неизлечима. Конечно, от нее не умирают, но приходится жить с коварным врагом внутри, что кусается при первой же капле жира. Словно в животе сидит какой-то дьявольский зародыш, который не покинет вас до самой смерти, по-хозяйски расположившись у вас в желудке. - Хотите кофе, Ларгильер? - Нет, спасибо, шеф. Сейчас он будет смаковать свой крепкий двойной эспрессо у меня на глазах. Мой шеф никак не поймет, что кофе для моего желудка - чистый яд, ведь в кофейных зернах полно жира. Да и никому это не понятно, никто не принимает меня всерьез. В нашем комиссариате все уверены, что я ем вареный рис по религиозным соображениям. - В жизни не видел среди сыщиков такого домоседа, как вы, Ларгильер. Хочу предложить вам одно интереснейшее дельце. Надеюсь, вас не испугает |
|
|