"Тонино Бенаквиста. Мясорубка для маленьких девочек" - читать интересную книгу автора

На кого направляли этот ствол; кому через миг суждено было рухнуть наземь;
что маячило в прорези мушки - чья-нибудь голова, или сердце, или краешек
шинели?
Никто не подозревал о существовании этого оружия, даже мой покойный
отец. Разве что стыд все эти годы затыкал ему рот, мешая сказать правду. Он
говорил нам о бабушке Малу с тем наигранным почтением, которое призвано
любой ценой "создать дистанцию". Может, и он тоже когда-то, будучи
мальчишкой, развязал стянутые уголки скатерти? Кто знает!
Я гляжу на часы - уже почти десять вечера. А у меня такое чувство,
будто моя история - подлинная история моей жизни - началась только сегодня
утром, в семь часов. Началась в ту самую минуту, когда я погладил ствол
кольта и повернул его барабан.

Сегодня на работу я не пошел.
Позволил себе расслабиться на денек. Всегда мечтал об этом. Выбраться
из наезженной колеи, прогуляться по улицам, как это сделал бы кто-нибудь
другой, забрести туда, где я никогда не хожу. Поиграть. Стать тайным
свидетелем своей собственной жизни. Разумеется, найденный кольт явился для
этого великолепным предлогом. Бродить по улицам целый день с заряженным
револьвером - вот он, удобный случай стать кем-то другим. Я ощутил это по
мурашкам, пробегавшим по ладони, когда я поднимал кольт, якобы для выстрела.
С первого же прикосновения к металлу мне пришли в голову такие вещи, о каких
я раньше никогда не думал. Никогда.
- Куда нужно целиться, чтобы убить наповал? Чтобы обездвижить? Чтобы
заставить жертву помучиться перед тем, как добить ее?
- Как реагировать, когда за вами охотится полиция? Нужно ли считать,
сколько пуль ты выпустил?
- Где спрятать оружие - в кармане пальто? Или в кармане пиджака? Или
просто сунуть за пояс, чтобы надежнее скрыть и быстрее выхватить?
Я чувствовал себя попеременно то убийцей, то жертвой, то сыщиком, то
гангстером. Я проиграл все роли в сочиненном для себя фильме. И даже
вообразил, как бабушка Малу, бедная женщина, измученная оккупацией,
обшаривает карманы серо-зеленого мундира мертвого солдата под яблоней в саду
и увязывает его военное снаряжение в семейную скатерть, словно желая
заклясть этот смертоносный металл.
Я выбрал кольт. И поклялся себе не вынимать его из кармана, что бы ни
случилось за этот день.
Выскользнув из дома под мелкий дождичек, суливший послеобеденное
солнце, я сразу понял, что не ошибся.
С первых же шагов меня постигло волшебное опьянение.
Свернуть в третью улицу налево, ту, по которой я никогда не хожу, ибо
она давно уже ни к чему примечательному не ведет, - это был настоящий
дурман. Едва ступив на эту улочку, я словно бы глотнул крепкого вина. А ведь
я всего лишь шагал по улице. Хотя при этом ясно сознавал, что иду не так,
как всегда: я держался непривычно прямо, вскинув голову, но стараясь, чтобы
никто не заметил ни моего кулака, стиснувшего револьвер в оттопыренном
кармане, ни странного ощущения безнаказанности, которое в любой момент мог
выдать мой взгляд.
Я едва помнил название этой улочки - Арбр-Сек, зато хранил в памяти
кафешку, принадлежавшую даме, которую мы с Жозе регулярно повергали в