"Юлия Беляева, Евгений Бенилов. В Бирмингеме обещают дождь (вариант 2)" - читать интересную книгу автора

Мы молчали. Вновь стали слышны разговоры посетителей и шум дождя.
Саломаха резко вскинул голову, но не встретил ни одного ответного
взгляда.
- Потом очухался я, туман этот в глазах пропал... Смотрю - она без
сознания. На руках, где я держал, синяки черные наливаются. Глаз подбит,
юбка задрана, белье - в клочья, кровь повсюду... Короче, картинка из
протокола. Я тоже в виде соответствующем: весь расхристанный, на рубашке
рукав оторван, следы от ногтей. Все, думаю, приплыли - минимум восемь лет.
Семья, карьера - к черту! Мама не переживет, сын без меня вырастет...
пять минут кайфа - и вся жизнь коту под хвост!
- А что, был кайф? - странно глянув на Саломаху, спросила Юлька.
- Был, - тот сжал зубы, и на побледневших щеках его перекатились
жесткие неприятные желваки. - Не столько от секса, сколько... Когда вот
так барьеры опустишь, то опьянение - от чувства абсолютной свободы -
обалденное... Да только тут же мне и поплохело - думаю: что ж теперь
делать?
Может, просто отвалить, и пусть потом доказывает? И сам же себе отвечаю:
докажет, в пять минут докажет! Доплетется в таком вот виде до
ближайшего отделения, и вперед - через полчаса в кутузке буду сидеть.
Саломаха помолчал, снова машинально взявшись за свой пустой стакан.
Потом еще тише, медленно выталкивая слова, продолжил:
- И тут у меня мысль мелькнула: сейчас, пока она в отключке, подушку на
лицо - и концы в воду...
Он сглотнул слюну и заговорил быстрее:
- Думаю: если оттащить тело на чердак, то подумают, будто ее уже на
обратном пути убили... а я приберусь - и шито-крыто! Голова у меня
прояснилась - прямо, как компьютер: "щелк, щелк, щелк"... Дальше: если
душить - я где-то читал, что мочевой пузырь слабеет, так надо ее на пол
стащить, чтоб не на диване. Плащ не забыть - забрать с собой... Не
оставить отпечатков пальцев на сумке и туфлях... Это я сейчас рассказываю
долго, а тогда все эти мысли вскачь, параллельно, за секунду какую-то. Там
и подушка под рукой была, с дивана свалилась - старомодная такая, вышитая.
Я ее подобрал: думаю, маловата... но, если двумя руками прижать, то,
наверное, ничего...
Он опять умолк. Задрожавшими руками поставил на стол стакан.
- Думаю: стоп, еще раз, все хорошо продумать, чтоб не лопухнуться
нигде. И так старательно представил себе, что буду делать - поэтапно.
Душить, значит, затем тащить, подтирать и так далее... Потом в подъезд
на разведку: если никого нет, то я тело вытащу и спокойно домой пойду. По
яркой солнечной улице. Приду, буду вести себя как обычно, спокойно
разговаривать с женой, сыном...
Саломаха поднял голову, медленно обвел нас всех взглядом и вдруг жалко
улыбнулся пухлыми дрожащими губами.
- Понимаете, я вдруг почувствовал, каково мне будет... Какая там семья!
Если милиция не найдет, то я сам... не выдержу. И тут меня холодный пот
прошиб: Господи, как же близко я был к тому, чтобы... ну нет, думаю -
лучше тюрьма!
Он помолчал, глядя перед собой остановившимися глазами, будто вновь
видя ту далекую комнату.
- И что дальше? - голос Громова прозвучал так резко и неожиданно, что я