"Юлия Беляева, Евгений Бенилов. В Бирмингеме обещают дождь (вариант 2)" - читать интересную книгу автора

на последнем этаже жил, дверь квартиры - рядом с лестницей на чердак),
звоню - открывает она и, понятное дело, глаза на лоб. А я: "Шеф вдогонку
послал, - (а сам задыхаюсь, будто от метро бежал), - велел кроме отчета
еще и книжку одну захватить". Ну, она фыркнула недоверчиво, в сторону
нехотя отошла... а я прямо в кабинет. И только она вслед за мной туда
заходит, я и говорю:
"Извините, мадам, но только никакую книгу мы забирать не будем, а будем
продолжать то, что так успешно с вами однажды проделали!" - и раздеваться
начинаю.
Я опять посмотрел на своих друзей: оба подались вперед и внимательно
слушали. Шумевшие вокруг англичане тактично отошли на второй план,
шумевший за окном дождь стал почти неслышен.
- Она аж глаза вытаращила, говорит: "И вы так в себе уверены?" А я мол
конечно, я вас так просто отсюда не выпущу. И тут до меня дошло, что назад
пути нет! Понимаете?... Я ее и в самом деле не мог выпустить! Иначе потом
не то, что ей в глаза - в зеркало не смог бы посмотреть! Получилось, что я
не ее, а себя в угол загнал, и должен был теперь ее трахнуть, чего бы это
ни стоило.
Саломаха достал из кармана неожиданно чистый носовой платок, отер со
лба пот и глубоко вздохнул.
- Я больше всего на то надеялся, что в прошлый раз ей самой захотелось
- наверное, и сейчас захочется, если постараться. Главное, не сдаваться,
добиваться любой ценой, и тогда потом все будет нормально. Ну, она на
секунду растерялась, но тут же спохватилась, брови презрительно подняла и
со своим видом учительским говорит: "Вот еще! Да я просто уйду и вас
спрашивать не стану!" - и к двери, обойти меня пытается. Ну а я ее,
естественно, руками прихватываю - а она мне, естественно, по морде. Я на
это внимания не обращаю, прижимаю покрепче и давай блузку расстегивать...
А она - прямо кошка дикая, я не ожидал даже: заехала мне кулаком - ну, это
еще ничего: какие там у нее кулаки! - а вот ногти были длинные и острые,
так что пришлось руки заломить. Дальше - больше: кусается, коленкой
попыталась двинуть - чуть не попала, в самом деле. И главное, все это
молча, шипит только сквозь зубы и рвется, как дикий зверь... В какой-то
момент чуть в коридор не прорвалась, стул мне под ноги опрокинула. Ну, я
догнал, заволок обратно и на диван завалил. Она - когтями мне в лицо...
едва увернулся, по плечу проехала. И тут - не знаю, как это получилось...
не сдержался, что ли - в общем, я ее ударил - раз, другой... и так от
этого завелся - просто до темноты в глазах! Да еще эта установка моя -
любой, мол, ценой... Я, понимаешь, ждал, что уже вот-вот, что еще немного,
и она сдастся, ослабеет, и я снова почувствую эту ее дрожь... Но она никак
не слабела - а я, чем дальше заходил, тем больше понимал, что назад пути
нет - и тем больше злился! Вот ведь баба была: трепыхаться не перестала,
даже когда ей и терять-то стало нечего - я от этого совсем озверел! В
глазах красный туман, об установках уже знать не знаю, ведать не ведаю, а
добиться одного хочу:
чтобы сдалась, наконец, и закричала - если не от наслаждения, так хотя
бы от боли!...
Саломаха на секунду остановился, не сводя расширенных зрачков со своих
вцепившихся в стол пальцев, коротко вздохнул и тихо закончил:
- В конце концов она закричала.