"Жюльетта Бенцони. Гордая американка ("Женщины средиземноморского экспресса" #2) " - читать интересную книгу автора

колечко, и отказывалась положить конец сладостному статусу невесты, когда
девушка остается предметом поклонения и возносится женихом на пьедестал.
- В связи с этим очень вас прошу как можно дольше не раскрывать, что вы
уезжаете без меня, - сказал Каррингтон.
- Боитесь, как бы ей не взбрело в голову составить мне компанию?
- Готов поклясться, что так бы и произошло, и свадьбу пришлось бы в
очередной раз отложить. Помните, ее уже переносили из-за какой-то ерунды.
Александра мигом вспыхнула и без колебаний принялась размахивать флагом
женской солидарности.
- Не перестаю удивляться на вас, мужчин! Ерунда?! Но ведь речь шла об
их семейном гнездышке! Нет, это только пошло на пользу их будущему браку.
Договорились, Делия ничего не узнает, пока я не взойду на борт корабля. Тем
более что я уже завтра уеду в Филадельфию.
Случаю было угодно, чтобы Александра отбыла в Европу, так и не
повидавшись с родственницей. Когда она возвратилась в Нью-Йорк вместе с
дядюшкой и тетушкой накануне отплытия, девушка гостила у подруги в Бостоне.
В таком удачном совпадении сыграла свою роль ее мать. Что до Джонатана, то
он к тому времени уже отбыл в неизвестном направлении.
Не смея себе в этом признаться, Александра испытывала грусть из-за
того, что ее не сопровождают ни муж, ни его сестра. Она слишком долго
мечтала, как будет путешествовать вместе с Джонатаном, и теперь не могла ему
простить предательства; она бы не отказалась, если бы его место заняла
Делия - презабавная попутчица...
Оказавшись у себя в каюте, где царил наведенный горничной
безукоризненный порядок, молодая женщина некоторое время рассматривала
кровать, на которой ее ждали ночная сорочка и халат. Ей не хотелось спать, и
она испытывала сожаление, что волнение на море сделало первый вечер на борту
мало занимательным. Тем не менее, зная, что от сожалений толку не будет, она
рассудила, что наибольшую пользу ей принесет здоровый сон. Поэтому она
вынула из волос длинные булавки с топазовыми головками и, немного пригладив
прическу, отправилась с прощальным визитом к тетушке.
Та уже лежала в постели, попивая шампанское и перечитывая в тысячный
раз "Приключения Гекльберри Финна" Марка Твена - свою неизменную настольную
книгу в любом путешествии.
Эмити Форбс было под пятьдесят. Телосложением она напоминала солидную
кирпичную постройку. При этом она отличалась длинными ногами, которые обычно
украшали мужские башмаки, похожие на те, что носил Томас Джефферсон, в
которого сна была влюблена с самого детства. В ее рыжей, как и у братца,
шевелюре проступали седые пряди. Достойная дама была наделена звучным
голосом и величественным профилем; она сошла бы за засидевшуюся в девицах
дочь индейского вождя, если бы не розовые щечки и не небесно-голубые глаза.
У нее были великолепные кисти рук, выдававшие способную пианистку, хотя она
практиковалась в этом своем искусстве только дождливыми вечерами, когда на
нее накатывала особенно сильная грусть. Она ненавидела завсегдатаев светских
раутов, обзывала их варварами и не проявляла интереса к их сборищам. У нее
было ангельское сердце, хотя она пыталась скрыть это под личиной вставшей на
дыбы медведицы, отличающейся к тому же сарказмом и приступами неуемного
веселья, чем наводила в юные годы ужас на матерей потенциальных женихов.
Эмити не имела решительно ничего против такого положения вещей, ибо, не
располагая возможностью выйти замуж за означенного президента Соединенных