"Стивен Винсент Бене. Колокол поздний" - читать интересную книгу автора

каковое нередко встречаем мы у итальянских крестьянок. Видно, все ее
побаивались, кроме моего приятеля, изъявлявшего, однако, ей великую сыновнюю
любезность, что немало говорило к его чести. Далее, присутствовали две
сестры: одна толстая, смуглолицая и злобная, другая со следами былой красоты
и знаками известной профессии в "роскошном" туалете и нарумяненных щеках.
Упомяну еще мужа злобной сестры (Бюра или Дюра, владелец гостиницы, господин
со скуластым, грубой красоты лицом и ухватками кавалерийского сержанта) и
двух братьев моего героя, из коих один напоминает овцу, другой - лису, а оба
вместе походили на моего приятеля.
Овцеподобный брат хотя бы более других приличен. Он служит адвокатом в
провинции и гордится сверх меры недавним своим выступлением перед
Апелляционным судом в Марселе. Лисоподобный занимается сомнительными делами,
он, видно, из тех, кто шатается по пивным и несет вздор о правах человека в
духе мосье Руссо. Я бы не доверил ему свои часы, хоть он и баллотируется в
Генеральные Штаты. Что же касается до семейного согласия, делалось видно с
первого взгляда, что ни один из них не верит остальным. Притом, что это еще
не все их племя. Поверите ли, существуют еще два брата, из коих второй по
меньшинству своими делами и произвел надобность в сем собрании. Он, видимо,
паршивая овца даже среди этого сброда.
Уверяю Вас, голова моя закружилась, и даже будучи представлен кавалером
ордена Подвязки, я не потрудился восстановить истину. Меня ввели сразу же в
сей интимный круг. Старая леди продолжала покойно потягивать чай, как будто
это была кровь ее врагов, но все прочие наперебой сообщали мне подробности
жизни скандальной их семьи. Единодушие их сказывалось лишь в двух
предметах - ревности к моему приятелю как фавориту маменьки и осуждении
мадам Жозефины, которая слишком многое о себе мнит. Одна лишь увядшая
красотка, хоть замечания ее в адрес невестки не стоит повторять, судя по
всему, любит своего брата, майора; она долго толковала со мной о его
достоинствах, распространяя вокруг запах духов.
Сообщество сие уподоблю разве банде итальянских контрабандистов, не то
стае хищных лис, ибо они говорили, точнее, лаяли все вместе. Одна мадам
Mere* способна была утихомирить их. При всем том приятель мой изъявлял
полное удовлетворение. Он будто выставил их мне напоказ, как цирковых
зверей, но и не без любви, как это ни покажется странным. Не скажу наверное,
какое чувство владело тогда мною - уважение к семейной привязанности или
сожаление об обременительности оной.
______________
* мать (франц.).

Не будучи самым старшим, мой приятель среди родни своей, бесспорно,
сильнейший. Хотя они знают об этом и то и дело порываются к мятежу, он
правит своим семейным конклавусом что ваш домашний деспот. Смеяться над этим
можно лишь сквозь слезы. Но нельзя не признать, что здесь, по меньшей мере,
мой друг предстает заметной персоною.
Я поспешил ретироваться, провожаемый многозначительными взглядами
увядшей красавицы. Друг мой сопровождал меня до дверей.
"Ну что ж, - говорил он, усмехаясь и потирая руки, - я благодарен вам
бесконечно, генерал. Перед самым приходом вашим Жозеф - это овцеподобный -
похвалялся, что имеет знакомство с sous-intendant, но английский генерал -
ого! Жозеф позеленеет теперь от зависти!" Он в восхищении потирал руки.