"Барбара Бенедикт. До конца своих дней " - читать интересную книгу автора

во время карнавала Марди-Грас, а под дубами в Сити-парке ей сделали первое в
ее жизни предложение.
Гинни вспомнила тот счастливый день, и у нее кольнуло на сердце. Как
радостно она бежала домой рассказать родителям эту замечательную новость, ни
на минуту не предполагая, что они воспрепятствуют осуществлению ее
сокровенной мечты. Она же была их драгоценным ребенком, и ей никогда ни в
чем не было отказа.
Но они не согласились на ее брак с Лансом, и через несколько часов
волшебная сказка превратилась в кошмар. Как могло случиться, что все ее
надежды и мечты кончились таким горем?
Гинни вдруг осознала, что мертвой хваткой держится за перила, и
выпустила их, чтобы пригладить дорожное платье. Ничего, решительно сказала
она себе. Что было, то прошло. Лучше все это забыть.
- А, вот ты где, Принцесса!
Гинни отнюдь не обрадовалась, услышав громкий голос Элеоноры Тиббс,
своей соседки по каюте, которую она не предполагала с кем-нибудь делить.
Высокая грузная женщина с седыми волосами и одетая тоже во все серое,
Элеонора была похожа на дредноут, прокладывающий путь среди людских волн по
направлению к Гинни. Девушка торопливо посмотрела направо и налево - нельзя
ли сбежать?
- Подожди! - гаркнула миссис Тиббс, хватая ее за руку. - Нам надо
выяснить отношения. По-моему, ты все еще на нас дуешься, Принцесса.
Гинни ненавидела это прозвище, которое благодаря миссис Тиббс прилипло
к ней на пароходе.
Теперь с большим запозданием Гинни поняла, что в тот первый день, когда
пароход вышел в рейс, ей не следовало требовать свежее постельное белье, но
она была в шоке, увидев, какую маленькую ей отвели каюту. Она провела
детство на плантации отца, а последние пять лет жила в особняке тети Агаты
на Бикон-Хилл в Бостоне и привыкла пользоваться всеми благами жизни. Откуда
ей было знать, что на пароходе никогда не меняют белье и что свежее белье,
как и свежая еда, считается на нем неслыханной роскошью.
Возможно, она тогда слишком уж расшумелась, но кто бы на ее месте не
поднял шум? Она привыкла, что ей полагаются определенные удобства, а на этом
пароходе их и в помине не было. Так что нечего было капитану и всей команде
насмехаться над ее требованиями, а пассажирам прозывать ее "Принцессой".
- Меня зовут Гиневра Элизабет, - в сотый раз сказала она миссис
Тиббс. - И, пожалуйста, дайте мне спокойно полюбоваться Новым Орлеаном.
- Много ты в этом тумане увидишь! И у меня к тебе разговор на две
минуты. Надо же нам договориться о Лиле Сэмпсон.
Гинни сердито вспыхнула. Тетя Агата наняла робкую Лилу Сэмпсон в
Бостоне ей в горничные, но миссис Тиббс с самого начала стала пользоваться
ее услугами. В течение всего плавания Гинни приходилось без конца напоминать
своей соседке по каюте, что Лила - ее горничная, однако этим утром миссис
Тиббс заявила, что Лила после высадки на берег поступит в услужение к ней,
Элеоноре Тиббс.
- Не вижу, о чем тут договариваться, - проговорила Гинни, стараясь не
выдать обиды. Ее не очень удивила бесцеремонность миссис Тиббс, но измена
Лилы ранила ее до глубины души. Что же это ее все покидают?
- Как будто ты не сможешь найти себе другую горничную, - продолжала
миссис Тиббс, притворившись, что не слышала слов Гинни. - И я могу тебе в