"Кирилл Бенедиктов. Восход шестого солнца " - читать интересную книгу автора

то, в чем некогда почти преуспел Первый Змей в Драгоценных Перьях. Свергнуть
ложных богов. Принести свет тем, кто рождается, живет и умирает в царстве
кровавой тьмы. Теперь подумай хорошенько и скажи, не ослабла ли твоя
решимость отправиться за море...
Джафар поднял голову и, посмотрев туда, где за занавеской загадочно
мерцали глаза невидимого Пророка, молча улыбнулся ему.


2.

Наемник и эмир

Теночтитлан.

Год 2-й Тростник, день 1-й Точтли

Лицо его пересекал шрам - длинный и узкий, похожий на затаившуюся под
кожей белую змейку. Если бы не эта змейка, Эрнандо Кортеса можно было бы
назвать красивым.
Когда-то давным-давно, еще в университете Кордовы, один не в меру
ретивый рыцарь-футувва, оскорбленный шутливым мадригалом в свой адрес,
вызвал Кортеса на сабельный поединок. Молодой Эрнандо уже тогда одинаково
хорошо обращался и с пером, и с саблей, в чем и поспешил убедить задиру.
Однако, перед тем как покинуть мир живых, футувва успел сделать удачный
выпад, рассекший противнику лицо от правой брови до подбородка. Зашить рану
смогли не сразу, поскольку на место поединка примчались, пылая жаждой мести,
родственники убитого, и Кортесу пришлось спасаться бегством. Несколько дней
он скрывался в семье друга своего отца, старого бакши Сулеймана, дочь
которого славилась своими вышивками по шелку. Она-то и стянула края раны
тонкими крепкими нитками, ловко орудуя стальной иглой. Кортес до сих пор
помнил прикосновения ее прохладных пальцев. Девушка была и впрямь хороша, в
других обстоятельствах Эрнандо, возможно, даже попросил бы у Сулеймана ее
руки, но родичи футуввы шли по его следу, и ему пришлось бежать из
ал-Андалус. В порту Ка-диса он завербовался в бандейру, отплывавшую куда-то
за Западное море. О землях, лежащих далеко на закате, рассказывали всякое,
но у Кортеса не оставалось времени на раздумья. Так он попал на Драконьи
острова.
С тех пор прошло много лет, и никто не узнал бы теперь в крепком, как
гранитная глыба, обожженном жестоким тропическим солнцем воине того юношу,
который сошел когда-то с борта дангии [Дангии - средневековое арабское
торговое судно средних размеров.] на пристань ал-Сипана, захлебываясь
ароматным воздухом страны чудес. Во всяком случае, Кортес не сомневался в
этом до того момента, когда человек в черном плаще перегнулся к нему через
залитый вином стол и назвал имя Кемаля ибн-Валида.
Вокруг стоял ужасный шум - как обычно в питейных заведениях
Теночтитлана в дни великих праздников. Мешики, весь год строго
ограничивающие себя в употреблении спиртного, в эти дни превращались в самых
отчаянных пьяниц на свете. В центре полутемного зала гулко бухал барабан,
звенели медные тарелки, дребезжали кастаньеты из собачьих черепов. В дальнем
углу кого-то били, визгливо смеялись девки, выкрашеный зеленой краской